Стёртая

Она видит все. Если я не расскажу ей что-нибудь интересное, она станет искать и обязательно найдет какую-то коросту, которую я предпочла бы не трогать. Но сегодня мне предстоит защитить не только себя, но и Мака, Бена, Люси. Ту Люси, что прячется во мне. Ту Люси, что тенью, призраком идет рядом со мной, ступая шаг в шаг.

Мы подъезжаем к больнице с другой стороны, мне не знакомой. Тем не менее вид остается прежним: высокие заборы, сторожевые вышки на регулярном расстоянии одна от другой. Я машинально наношу их на воображаемую карту. Выходы, ворота. В одни из них проезжает фургончик службы доставки; мы катим по периметру к тем, которыми пользовались прежде.

Стоим в очереди. Охранники проверяют машины снизу с помощью зеркал, заставляют всех выйти, сканируют.

– Должно быть, объявлена тревога, – говорит мама, и я вздрагиваю. Весь день она молчала, и без ее вмешательства мои мысли созревали сами. Я смотрю на нее: тени под глазами, усталый, изможденный вид. Вспоминаю, что прошлым вечером меня разбудил поздний звонок телефона. Я слышала ее шаги, приглушенный голос.

– У тебя все хорошо? – спрашиваю я.

Она слабо улыбается.

– Об этом я должна тебя спрашивать, разве нет?

Очередь продвигается вперед, перед нами всего две машины.

– Я первая спросила.

– Первая, да. Но для разговора место неподходящее. Поговорим на обратном пути, ладно?

Еще одна подвижка. Значит, что-то не так и она собирается поговорить об этом со мной, но не здесь, на глазах у лордеров.

– Только не рассказывай мне никаких секретов, – торопливо говорю я. – Не уверена, что смогу их сохранить.

Мама смеется.

– Буду иметь в виду.

Проезжаем вперед и останавливаемся – теперь подошла наша очередь. Лордеров у ворот столько, сколько я никогда не видела в одном месте. Эти не в серых костюмах, а в черном, в жилетах и с оружием. Все напряжены. Расслабленными они вообще никогда не бывают, но сегодня напряжение расходится от них волнами.

Мы выходим из машины, и нас сканируют с головы до ног. Несколько человек быстро осматривают салон. И я снова не могу ничего с собой поделать – меня охватывает страх. Но лордеры как будто ничего не замечают. Нас загоняют в машину.

– С чего вся эта суета? – спрашиваю я.

– Не беспокойся, Кайла. Возможно, опасаются нападения, но они справятся. Как всегда.

Смотрю на нее краем глаза. Как-то неубедительно она это сказала. Как будто в том, что лордеры решают все вопросы, нет ничего хорошего, а скорее даже наоборот.

Воображение, Кайла. Соберись.

– Войдите! – подает голос доктор Лизандер. Голос знакомый, ясный и чистый, но не громкий. Подниматься доктору не нужно – она привыкла к тому, что ей подчиняются без вопросов.

Мама ушла со знакомой медсестрой пить чай, и я в приемной одна. Встаю и торопливо прохожу в дверь – в коридоре остаются два лордера.

– Доброе утро, Кайла. – В отличие от моей мамы и лордеров – да и меня, если уж на то пошло, – доктор Лизандер совершенно невозмутима. Спокойна. Такой она всегда была и всегда будет. За темными глазами – аналитический, но не жестокий ум; отстраненность не отменяет внимательности.

Ловлю себя на том, что улыбаюсь ей и ощущаю странную уверенность. «Осторожно, опасность», – шепчет внутренний голос.

– Сегодня ты рада меня видеть.

– Да. – Я сажусь напротив ее стола.

Лицо доктора Лизандер смягчается.

– Приятно слышать, но почему?

Пожимаю плечами.

– Вы – всегда вы. Одна и та же.

Она вскидывает бровь.

– Даже не знаю, как воспринимать твое замечание. Хотя, конечно, оно в высшей степени точное. – Доктор бросает взгляд на компьютер, касается экрана. – Итак, если сегодня ты ощущаешь комфорт в стабильности и непрерывности, то какие перемены, случившиеся или потенциальные, тебя беспокоят? – Она смотрит на меня.

Спрятаться некуда. «Скажи правду, но не всю, а только малую часть», – шепчет голос. Я моргаю.

– Боялась ехать сегодня в больницу.

– Чего именно боялась?

– Всех этих проверок. В прошлый раз нас останавливали на дорогах, а сегодня обыскивали машины.

Она склоняет голову чуточку набок, словно прислушивается к своим мыслям.

– Страх – вещь разумная и обоснованная. Ты же знаешь, кто такие террористы? Прошла информация о подготовке атаки на больницу, поэтому охрана была усилена.

Я смотрю на нее большими глазами.

– И вы не боитесь?

Доктор пожимает плечами.

– Нет. Я пережила слишком много тревог, чтобы чего-то бояться. – Она откидывается на спинку стула. – Но мне любопытно, почему это так беспокоит тебя.

Террористы, бомбы, взрывы, крики и…

– Расскажи мне, Кайла…

– Возле нашей школы есть мемориал. Шесть лет назад террористы напали на автобус со школьниками. Большинство их погибло.

– Да, да, понятно. Ты стала понимать причинно-следственную связь: террористы – смерть.

– Но как они могли? Убивать детей… Они же ничего не сделали.

– Неудачное стечение обстоятельств. – Доктор пожимает плечами.

– Они же были детьми! Настоящими, живыми людьми!

– Разумеется. – Ее брови прыгают вверх. – Настоящие, живые люди страдают каждый день, и это причиняет боль их близким.

– Вы как будто отделяете себя от них, – говорю я медленно.

Удивление в ее глазах не притворное, а настоящее.