Стёртая

– Интересно. Ты, должно быть, представляешь собой биологическую аномалию.

Молчу.

– Обычно доминирующий глаз тот же, что и доминирующая рука, – продолжает учитель. – Если вы видите Х левым глазом, то должны быть левшой. Здесь же я вижу, что ручку ты держишь в правой руке. А что остальные? У кого доминирующий глаз и доминирующая рука совпадают?

Я слышу голоса одноклассников и неловко ерзаю на стуле.

– Времени у нас почти не осталось, – говорит Хаттен. – Возможно, вы задаетесь вопросом, как связать этот последний эксперимент с нашей работой с моделью мозга. – Теперь учитель смотрит только на меня и ни на кого еще. – Это открытие было ключевым в изучении мозга: влияние хиральности на развитие и организацию хранения памяти и доступа к ней. Если вы леворукий, доступ к памяти – правое полушарие; если вы праворукий, доминантно левое полушарие. Но есть и редкие исключения: люди с артистическими способностями используют мозг иначе. – Он обводит взглядом класс и снова смотрит прямо на меня. – Все это очень важно в хирургии и лечении заболеваний мозга.

Хирургия. Зачистка.

Звенит звонок. Конец урока.

– Будете выходить, сдайте ваши тетради! – напоминает Хаттен.

Все встают и начинают убирать книги.

Правши… левши. Моя левая сама собой сжимается в кулак – разбитые кирпичом пальцы. Но то был только сон.

Или нет?

– Кайла? – Бен толкает меня в бок. – Идем. – Я вздрагиваю, заставляю себя подняться и на негнущихся, словно налитых свинцом ногах иду к учительскому столу. Все уже вышли, и передо мной только Бен. У двери ждет миссис Али.

– Мне нужно поговорить с тобой, Кайла. До начала следующего урока. Быстрее.

Она заталкивает меня в пустой соседний класс.

– Должна сказать, моя дорогая, в отношении тебя высказывались кое-какие сомнения. – Миссис Али ласково улыбается. Вот такая она наиболее опасна. – И, судя по тому, что я видела, мне придется их озвучить.

Что такое она видела? Я отчаянно прокручиваю последние моменты урока. Может быть, услышала, как Хаттен назвал меня биологической аномалией? Нет, тогда ее здесь не было, я точно помню. Она пришла в самом конце. И его лица она не видела – он стоял к ней спиной.

– Что вы имеете в виду?

Миссис Али сердито сдвигает брови.

– Этот ваш симпатичный новый учитель спросил, получился ли урок интересным, а ты даже не ответила.

Этот ваш симпатичный новый учитель. Ха. Он не просто новый и не только симпатичный. Все не так просто. Но у меня такое впечатление, что она об этом даже не догадывается.

– Некоторые другие учителя отмечают твою отстраненность, невнимательность и неготовность учиться.

– Извините, я буду стараться.

– Одного старания мало. Это предупреждение, Кайла. Мы ведь и раньше о том же говорили. Не забывай, твое наказание рассчитано до двадцати одного года. Согласно контракту, ты обязана всячески стараться интегрироваться в семью и общество, хорошо учиться. Тебе за шестнадцать. Не получится, доступны другие варианты лечения. – Она тепло улыбается. – А теперь беги на следующий урок. До свидания.

Миссис Али исчезает за дверью. Бен. Мне нужен Бен. Внутри все переворачивается: сначала непонятный Хаттен с его загадками, потом миссис Али со своими угрозами. Ничего удивительного, что уровень падает.

Выйдя в коридор, едва не сталкиваюсь с мистером Хаттеном, который выходит из кабинета биологии. Он корчит физиономию вслед удаляющейся миссис Али, стреляет в ее сторону глазами, шепчет «ну и ведьма», снова подмигивает и задорно ухмыляется. Дерзкий, задорный и юный, как будто учительское лицо было только маской, Хаттен наклоняется и подносит палец к губам.

– Шшшш, наш маленький секрет.

И удаляется в противоположном направлении.

Да. Я могла бы поклясться, что он слышал все сказанное миссис Али. Но как? И что значит «наш маленький секрет»?

Время покажет.

Бен ждет в коридоре.

– Видел, к тебе подходила миссис Али. Все хорошо?

– Могло бы быть лучше, – отвечаю я, хотя только что проверила уровень и он оказался, как ни удивительно, выше ожидаемого – 5.1. Неужто так повлияли глупые гримасы Хаттена? Или даже просто тот факт, что он был рядом? Сердце все еще бьется чуточку быстрее.

– Побежим завтра до начала собрания Группы? – обеспокоенно спрашивает Бен.

– Конечно. Тогда и поговорим. – Звенит первый звонок следующего урока, и мы разбегаемся в разные стороны.

Все, хватит. Пора быть внимательной и прилежной. Или хотя бы притвориться таковой.

Глава 40

Отвожу в сторону штору рядом с входной дверью. Смотрю на дорогу – никого. Ну же, Бен, поторопись.

– Кайла? – окликает из гостиной папа. Подхожу к двери. – Пока ждешь, зайди – надо поговорить.

Я нерешительно смотрю на кроссовки.

– Не беспокойся, она не узнает, – говорит он.

Мамы дома нет, но у нее точно есть некое следящее устройство, позволяющее определить, кто ходит в обуви по ковру. Я тщательно вытираю ноги на половичке и неуверенно заглядываю в гостиную.

Папа улыбается.

– Садись.

Сажусь на краешек кресла.

– Твой парень не очень-то пунктуален, а?

– Нет, – соглашаюсь я.

– Значит, он твой парень.

– Что?

– Твой парень. В смысле, твой бойфренд.

Чувствую, что краснею.

– Нет.