Стёртая

– Вот. Возьми хотя бы одну. – Он протягивает пузырек с таблетками «от головы».

– Спасибо, не надо. Я видела, что после них бывает.

Срываюсь с места и бегу.

Остаток дня проходит как в тумане. Уровень держится около «четверки», и я натягиваю рукав джемпера на запястье, чтобы никто не слышал, как вибрирует прибор. Все мысли только о Бене. Его нужно остановить, но как? После занятий спешу к машине и прошу Джазза передать Маку, что хотела бы повидаться с ним и, если возможно, с Эйденом. Да, я давала себе обещание, что не буду больше разговаривать с Эйденом, но, может быть, он сумеет помочь, отговорить Бена от безумной затеи или, по крайней мере, расскажет, как это делают террористы. Если его там нет, то, может быть, Мак убедит Бена подождать. Ничего другого, как остановить Бена, в голову не пришло.

Поздно вечером сижу с карандашом и блокнотом для рисования в руках. Лист пустой. Даже рисовать не могу.

– Вопрос, который мы рассматриваем сейчас, звучит так: как справиться с болью. Боль, если она достаточно сильная, может убивать сама по себе: сначала шок, потом полная остановка жизнедеятельности.

Мальчишка улыбается. О том, что его ждет, он имеет еще меньшее, чем я, представление. Но со мной у него ничего общего. Сидит, где ему сказано, говорит, когда к нему обращаются, и постоянно, как дурачок, улыбается до ушей. Впечатление дополняет пустой стакан из-под виски в руке. Зрачки расширены, кожа поблескивает от пота, хотя в мастерской холодно, и дыхание срывается с губ облачками пара.

– Работать под общей анестезией нельзя – человек должен быть в сознании. Почему – я не разобрался. Пока. – Мальчишка все еще улыбается, то ли не слушает, то ли не понимает. Старше меня, лет пятнадцать или шестнадцать.

– Протяни руку, – приказывает он, и мальчишка подчиняется. Он привязывает руку к столу. И вот тогда я вижу пилу, нацеленную на запястье парнишки.

– Ты же не… – начинаю я. Терпеть не могу кровь. Металлический запах, цвет… В животе раскручивается карусель, желудок срывается и ползет вверх, и я хватаюсь за стол. Он дергает меня, кричит:

– Ты кто? – И кружение проходит. Я спокойна и внимательна. – Контролируй себя. Ты же не хочешь ее выпустить? – В голосе звучат угрожающие нотки.

– Нет! Сопливая хныкса. – Я выпрямляюсь.

– Молодец. И руку ему отрезать я не собираюсь. Хотя эксперимент мог бы получиться интересный сам по себе.

Он тянет вверх рукав, обнажает металлическое кольцо. Похоже на часы-браслет, с цифрами. Вот только показывают цифры не время.

– Это?.. Он?..