Стиратель границ. Том 1 (СИ)

— Разберемся, — повторил я, а затем повернулся к главному: — мастер столяр, что у вас тут еще рядом делают? Все же шестнадцать помещений, не могут же они все делать одно и то же или пустовать вовсе!

Глава 9 Валем и поход на юг

От долгого хождения мое плечо начало немного поднывать, но я все равно не мог остановиться. Слишком многое предстояло еще выяснить. Однако столяр оказался словоохотливым и потом доложил мне про всех, кто работал в округе.

Первым в его списке оказался Торн. Травник, он же алхимик со слов самого столяра ежедневно таскал охапки травы, постоянно требовал воды, которую ему его помощник приносил огромными ведрами.

— Хоть канаву от Нируды сюда копай! — прокомментировал столяр. — Но зато, говорят, полезное дело делает — всякие лекарства и настойки.

После Торна настала очередь мастера игрушек. Я лишь на первый раз удивился, но затем сразу же подумал, что раз сюда прибывают семьями, то, вероятно, игрушки делаются для очень маленьких детей.

Так и оказалось. Мастер, который занимался игрушками, делал кукол, в основном — из дерева, но зато подвижных. На небольших гвоздях собирал подвижные соединения, чтобы руками и ногами эти куклы могли шевелить. Куски тряпки превращались в мешки, а набитые соломой или свалявшейся шерстью они быстро обращались в головы и туловища, различных животных, довольно неплохих внешне.

Углем и прочими подручными предметами рисовались лица и мордочки, и из неопрятных огрызков получалась небольшая игрушка.

— Пара штук в день получается, иногда меньше, — пожал плечами старик-кукольник.

Я обратил внимание — вероятно, после слов Фелиппена о руках строителей, что у кукольника ладони изрезаны и покрыты шрамами. Да и лицо у кукольника выглядело мрачно. Но то, что получалось из его рук, смотрелось по-настоящему волшебно. И потому я, довольный увиденным, отправился дальше.

Целый блок, как оказалось, взяли себе в работу те, кто работал с шерстью. В одном квадрате они чесали шерсть, сваленную в кучу на полу. Причем использовали они не только ту самую чесалку, которую привез Ижерон, но еще и вручную тоже чесали, причем порой даже быстрее получалось, чем на станке.

В другом помещении пытались сделать обратное — перерабатывали свалявшуюся шерсть. И если в прежнем получалось что-то красивое и ровное, то здесь получалось грубее, но зато, как сказали работники, валенки на зиму будут.

Еще в одном делали шерстяные толстые нити, а в последнем помещении дорабатывали все, что получилось. Там лежали все заготовки разом, аккуратно распределенные по разным ящикам. Кусочки шерсти сваленной, прямоугольники ткани, мотки нитей. Причем были нити тонкие и толстые, но прочность у всех была пристойной — я даже проверил, попытавшись разорвать одну из нитей. Не удалось.

— От этих хотя бы шума нет, — порадовался столяр. — А вон там воняют… жуть!

— Чего же там делают?

— Выделывают кожу. Варят, скоблят, чистят. Оленью, коровью, всякую.

Когда мы подошли, можно было смело зажимать нос от запахов. Не продохнуть было ни внутри, ни рядом. Ароматы вареной кожи тяжело били в нос, а в помещении и вовсе была натуральная баня. Это лишний раз напомнило мне о том, что надо бы заняться общественными банями.

Кожей занимались на целый квартал, так что было не так много места, где развернуться остальным.

— Ну, тут и сапоги делают, — столяр махнул рукой, — А рядом… бумагу. Да кому она нужна… разве что только тебе, Бавлер, не больше.

— Бумагу⁇

Тут мое любопытство сложно было сдержать. Я отпустил столяра, потому что у него было много дел, а сам погрузился в изучение способов изготовления бумаги.

— О, мы ждали, когда вы придете, — мокрый от пота и влажности в помещении человек узнал меня даже в производственном тумане. — Хотите посмотреть, что мы тут делаем?

— Жутко интересно, — признался я. — Говорили, что тут очень сложно, а бумага нам понадобится.

— Мы пока что лишь налаживаем производство, пробуем разную толщину бумаги. Пергамент, конечно, попроще в изготовлении, но на самом деле за бумагой будущее!

Но все оказалось не так сложно, как мне казалось поначалу. Все дело было лишь в том, что предварительно требовалось вываривать древесину несколько часов. Затем получившуюся массы вытаскивали ковшом и мелко рубили на большой доске, а затем снова варили.

Долго получалось сушить, потому что работа шла, точно блины пекли — ком массы выкидывали на большую прямоугольную пластину, которая лежала на раскаленных углях. Тепла в помещении было до невозможности много и почувствовал, что постепенно начинаю потеть — помогало не только огромное количество тепла, но еще и кожаные доспехи, больше заточенные под прохладу.

— Получается вот такой прямоугольник, — мне показали, как вторая разогретая пластина на шарнирах опускается сверху, давит массу так, что та вылезает за края. — Температура такая, что бумага не горит, но сохнет очень быстро. Вот, смотрите.