Стиратель (СИ)

Света нервно сплетает и расплетает пальцы, однако тон ее мне опять не нравится. Еще младший медицинский персонал мной не помыкал…

— Нет, — чувствую, что надо подкрепить, поэтому продолжаю: — Видишь ли, Светочка, ты что же думаешь, пролетариат по всему миру зря волновался? В нашей стране так вообще до революции дошло. Ты думаешь, все эти стачки, забастовки, восстания из простого каприза учиняли? О, нет, Света очей моих! Они всё время пытались донести до тупых и жадных фабрикантов, что двенадцатичасовой, десятичасовой и даже восьми с половиной часовой рабочий день лежат за пределами физиологических возможностей человека.

— Так что же делать? — беспомощно вопрошает медсестра.

— Тебе — ничего. Что ты можешь сделать? Автократыч дал Пархоменко больничный, пусть он и решает проблему. Ты-то здесь при чём?

— Автократыч еще не приехал… я звонила, он трубку не берет.

Ну еще бы. Не царское это дело — вовремя на работу приезжать, и уж тем более — быть на связи в рабочее время. Действительно, в отделении всего-то полсотни больных после тяжелых травм и операций, что может пойти не так?

Лицо Светы сделалось умоляющим:

— Ну, пожалуйста, Михал Лексаныч… Там пятеро тяжелых у Пархоменко, и если чего случится, с нас с первых спросят!

Это, конечно, правда. Сестер жалко, но ведь себя-то жальче. Всю прошлую неделю меня донимали головокружения, иногда перед глазами мелькали черные мушки. Стараюсь ограничить погружения в Тень двумя, в крайнем случае тремя в день, но выдалось два очень уж интересных случая, хотелось разобраться… И только мне удалось привести себя в норму — на тебе новых пациентов! Удружил Пархоменко…

С другой стороны — практика бесценна. Да и оплата сверхурочных не помешает, как раз месяц до отпуска. Выберу отель пошикарнее, пусть Лера порадуется, девочка заслужила своим терпением. Постараюсь лишний раз не нырять в Тень, глядишь, и обойдётся. Более всего Свете надо благодарить мою Леру, хотя об этом говорить не буду.

— Хорошо, Светочка, — улыбаюсь перепуганной сестричке. — Будь по-вашему, пациентов Пархоменко буду вести сегодня… хотя это не дело — перебрасывать друг другу больных, как волейбольные мячики.

На хорошеньком личике Светы проступает облегчение.

— Знаете, Михал Алексаныч, им ведь повезло… ну, этим пациентам в смысле, — Света понижает голос. — У вас столько тяжелых на ноги встает вопреки прогнозам. А Пархоменко…

Польщённо улыбаюсь девушке и прикладываю палец к губам. Не стоит лишний раз произносить вслух то, что и так все в больнице знают. Так себе Пархоменко специалист, хоть и купил год назад кандидатскую степень; если бы я не вмешался, он бы только в последнем месяце двоих пациентов пожизненно инвалидами оставил.

Застегивая халат, пытаюсь увидеть во всем хорошие стороны. Больше пациентов — больше развития для меня и как для обычного врача, и как для исследователя Тени.

Ирония в том, что открылись эти способности у меня косвенно благодаря жадности того же Автократыча. Полгода назад был у нас в корпусе ремонт электрики. По документам-то его проводила проверенная фирма со всеми положенными сертификатами и лицензиями, а на деле, как водится, нагнали толпу безграмотных гастарбайтеров, вот они чего-то и нахимичили. Обхожу утром отделение, перед тем как уйти со смены, смотрю — непорядок, аппарат МРТ работает вхолостую. Потянулся к выключателю, а очнулся уже в нашем отделении реанимации. У коллег лица перекошенные, сестрички рыдают… три часа, говорят, в клинической смерти провалялся, чего только ни перепробовали — ничего не помогало. Стали уже контакты родных моих искать, а я раз — и очнулся сам.

Мы этот случай документировать не стали. Мало ли, как бывает… Всякий врач много может такого нарассказывать, что ни в каких учебниках не описано и в нормативы Минздрава не укладывается. Автократыч на меня еще пытался поломку аппарата МРТ навесить, но я ему заявлением в прокуратуру пригрозил, и он враз угомонился. На работу вышел на другой день — я же не Пархоменко, чтобы на пациентов забивать по любому случаю. Да и чувствовал себя нормально, даже лучше, чем прежде. И вот на первом же осмотре пациента взял да и провалился в то теневое пространство, в котором энергии чужого тела — как мерцающие нити, и можно ими понемногу управлять.

Долго разбирался, что к чему, и месяц назад заметил, что могу воздействовать на энергетические нити очень серьёзно. Почувствовал и не удивившие меня последствия: заметный упадок сил после каждого активного погружения в Тень. Закон сохранения энергии работает везде и всегда. Если пациенту становится лучше, то мне приходится хотя бы устать. Слава богу, восстановление происходит достаточно быстро, и выяснился ещё один радующий меня момент. Скорость восстановления постепенно растёт. Тренировочный эффект.