Стиратель (СИ)

— Гелиал, — это мой ответ Чемберлену, — у тебя высочайшее умение подставляться сразу с нескольких сторон. С какой начать, чтобы обесценить твоё замечание?

Подходить к этому делу надо основательно. По причине того, что они, Гелий с Феликсом, этого очень не любят. Раньше приходил в недоумение, когда получал в ответ на какие-то свои слова насмешки и фырки. А то и в ступор впадал, когда до меня окольными путями доходили их комментарии, как они меня поставили на место, опустили, затроллили, высмеяли. Обычно это происходило по научно-медицинским темам. Имел такую глупость, с высоты своего уникального видения поддерживать некоторые теории, которые многими считаются еретическими. С точки зрения академической медицины.

Медсестра меж тем снимает с меня датчики по разрешающему кивку Гелия.

— Обесценить моё замечание ты не можешь, — выворачивается Гелий, ужасно он изворотливый, — потому что оно не моё. Иисус Христос это сказал…

— Мне-то ты сказал, — перехожу в сидячее положение. — Так что не прячься за спину пророка. Впрочем, можешь взять свои слова обратно.

Это предложение энтузиазма предсказуемо не вызывает. Он и его друг Феликс могут спор проиграть, но признать проигрыш — ни за что! Любопытно, они тогда и в шашки-шахматы-карты совсем не играют?

— Не могу отменить утверждение Христа, — опять пытается ускользнуть.

Всегда так, ляпнет какую-нибудь чушь, а потом выкручивается. Часто успешно, надо признать.

— Можешь. Можешь признать, что оно ко мне никакого отношения не имеет. Я вижу, что подключена только следящая аппаратура, на руках… — демонстративно осматриваю руки, — никаких следов уколов. Короче, я сам излечился, и ты здесь ни при чём.

— Я тебе диагноз поставил…

— Я и сам его могу поставить. Переутомление. Профилактика элементарная: посылать Автандилыча почаще и подальше с его просьбами. Так что очередная твоя острота — в очередной раз мимо… — тут возникает идея, как его добить его оружием.

— И вообще! Тьфу три раза, но если ты или твой друг Феликс, не дай боже, попадёте ко мне, я вам тоже так скажу. Прямо и открыто. Исцеляйтесь сами! — о, нет, клятву Гиппократа нарушать не собираюсь и если что, помощь окажу.

Однако крови из них выпью… аж жмурюсь мечтательно. Например, наброшу лёгкий паралич на речевой аппарат и буду над ними безнаказанно насмешничать. В отсутствие показаний пару клизм назначу… хотя нет, не стоит. Кто знает, как жизнь повернётся, вдруг получат возможность ответить тем же.

Не даю ему ответить:

— Одежда моя где?

Гелиос кивает на шкаф, медсестричка — эта моложе и стройнее Тамары — открывает шкафчик. Шлёпаю к нему в одних труселях, не обращая внимания на присутствие молодой дамы. Нравы в больнице, куда там папуасам. Медсестёр ничем не смутишь, мог бы и абсолютно голым пройти.

Помнится, будучи студентом в меде, слышал то ли легенду, то ли реальный случай. Весёлые студенты-молодцы решили подшутить над сокурсницей на практике в прозекторской. Подбросили ей в карман халата мужской член. Идут вслед за ней по коридору, предвкушают реакцию с визгами, замирают в сладком ожидании, когда девушка суёт руку в карман халата и вытаскивает это вялое нечто. Показывает уже разочарованным её флегматичной реакцией парням и спрашивает:

— Мальчики, кто потерял?

Вот и у медсестры взгляд нисколько не смущённый, а одобрительно оценивающий. Ну, да. Брюшком не обзавёлся, наоборот, в последнее время похудел.

Одежда развешана аккуратно, так что ничего не помялось, да и помялась бы, наплевать. Притопываю ногой, загоняя её в туфлю плотнее. Гелиос делает шаг к двери, приглашающе оглядываясь, его останавливает мой вопрос:

— А халат где?

— Какой халат? — Анализирую сей ответ со всех сторон, вроде искреннее недоумение.

— Ну, я же в халате был на осмотре больной, когда меня квакнуло…

— А зачем тебе халат? — Гелий недоумевающе переглядывается с медсестрой. А я несколько секунд раздумываю, говорить или нет?

— У меня там в кармане деньги лежали, — всё-таки надо сказать, а то потом, как бы поздно не было. Чем раньше заявляешь о преступлении, тем больше вероятность найти злодея, посмевшего.

— Большая сумма? — разговор ведёт Гелий, медсестра только глазками хлопает. Вроде с искренней невинностью. В такие моменты невольно начинаешь подозревать всех вокруг.

— Большая. Из-за нескольких тысяч я бы не переживал…

— Храните деньги в сберегательной кассе, — не удерживается от подколки Гелий, наставительно поднимая палец.

— Не учи меня жить, парниша, — парирую и продолжаю: — Долг отдали. Сразу после смены. А сберегательной кассы в клинике нет. Сто двадцать тысяч.

Медсестра ахает, Гелий серьёзнеет. Дружной группой идём в ординаторскую. Гелиосу надо бумажки оформить и с пропажей ещё придётся разбираться. Ставлю автографы в нужных местах, Гелиал тем временем выясняет, кто меня принимал. Его друг Феликс, который сейчас на обходе находится.

— Наша звезда Михась лоханулся? — На эти слова дружка Гелий бросает на меня вороватый взгляд, но громкую связь на смартфоне не выключает.

— Феликс, ты на громкости.