Стиратели судеб. 3 книги

Но есть и то, отчего душа моя поет: Бен жив! Действительно жив. Теперь это не просто слова Эйдена, Коулсон тоже так сказал. Он, конечно, мог и солгать, но зачем ему? Его угроз мне и Кэму было вполне достаточно. И Коулсон не знает, что, даже если мне не удастся отыскать Бена самой, я узнаю, где он, у Эйдена. Все, что мне нужно, это найти Бена и предупредить его об угрозах Коулсона. Возможно, мы могли бы вместе сбежать в какое-нибудь такое место, где лордеры нас не найдут.

Например, на Луну?

Я гоню прочь сомнения, не обращаю на них внимания. Хватаюсь за эту крошечную надежду и держусь крепко.

Без нее у меня ничего нет.

Кэм спрыгивает с велика перед своим домом и, не говоря ни слова, катит его по подъездной дорожке.

— Подожди, — кричу я, и он останавливается, оборачивается. — Как ты объяснишь, что с тобой случилось?

— Упал с велосипеда. А ты?

— Вообще ничего не скажу.

Он идет дальше. Слезы жгут мне глаза. Он сейчас — мой единственный друг, не считая Эми, мамы и Джазза. Хотя как минимум кто-то один из них в действительности мне не друг.

— Кэм, мне очень жаль, — мягко говорю я. Он снова оборачивается, кивает.

— Знаю, — отзывается он и заходит в дом.

Я завожу велосипед в сарай, затем отпираю

входную дверь.

— Эй? — кричу я, но никто не отвечает. В доме тихо.

Я бегу в душ. Хотя бы буду выглядеть нормально к тому времени, как все вернутся, и посмотрю, кто удивится, увидев меня дома.

За ужином я пристально наблюдаю за ними. Джазз тоже у нас, поэтому все подозреваемые на месте. Но все они такие, как и всегда, значит, либо кто-то хороший актер, либо я ошибаюсь. Но какой тут еще может быть вариант? Это должен быть кто-то из них.

Глава 22

Следующее утро выдается серым, моросит противный мелкий дождь. Не улучшает настроения и то, что все тело болит, от макушки до пяток. Упасть с велосипеда, да еще побывать в лапах у лордеров — это вам не шутки. Не говоря уж о драке. Я мысленно усмехаюсь, вспоминая распухшее лицо того лордера.

За завтраком я сижу понурая, размазываю кашу по тарелке. Есть совсем не хочется.

— Что это с тобой сегодня? — спрашивает мама.

— Наверное, всю ночь вздыхала по Кэмерону, — говорит Эми и ухмыляется.

Я хмурюсь.

— Ты все не так поняла, мы просто друзья. — По крайней мере были. Я вздыхаю. Может, он теперь и разговаривать со мной не будет.

— Вот видишь? — смеется Эми, и мама улыбается, как будто согласна с ее выводом. Как им могло прийти такое в голову, так скоро после исчезновения Бена? При воспоминании о нем сердце мое радостно екает. Бен, скоро ли я тебя увижу? И какая разница, что они думают. Лучше пусть так, чем если бы они узнали, что на самом деле не давало мне уснуть. Конечно, кто-то из них знает, если это они сообщили л ордерам.

И все же, снова наблюдая за ними и слушая их этим утром, я не могу поверить, что они имеют хоть какое-то отношение к случившемуся накануне.

А как насчет Нико? Если я расскажу ему о Коулсоне, он будет знать, что делать. Но что он сделает со мной за то, что я оставила рисунок на виду? Коулсон сказал, что уже наблюдал за мной. Быть может, из-за моей оплошности мы, наоборот, оказались в более сильной позиции. Теперь, по крайней мере, я знаю, что за мной наблюдают. Но я почему-то сомневаюсь, что Нико посмотрит на все это так же.

На перемене, когда я иду по коридору в другую аудиторию, Нико проходит мимо, слегка наклоняет голову и направляется к себе в кабинет. Он хочет, чтобы я пошла за ним.

Неужели ему уже откуда-то известно, что произошло вчера? Нерешительность и страх удерживают меня.

Уж лучше знать наверняка.

Я проверяю, не смотрит ли кто, и стучу в дверь кабинета. Она открывается, и Нико втягивает меня внутрь.

— Рейн! Как дела? — Он улыбается.

— Э… отлично.

— У меня для тебя сюрприз. Не смотри ты так испуганно! Тебе понравится, — говорит он, и в его глазах нет ничего пугающего, однако на душе у меня почему-то тревожно.

— Что за сюрприз?

Он качает головой:

— Не так быстро. В обеденный перерыв мы с тобой кое-куда прокатимся.

— И куда же?

— Подожди и сама увидишь. До чего же ты нетерпелива! Подожди и увидишь. — И он объясняет мне, куда подойти, где он меня подберет.

— А как же мои уроки?

— Передашь мне свою школьную карточку, и я все улажу. Никто даже и не заметит.

После звонка на обеденный перерыв я выхожу через боковые ворота и спешу вниз по дороге, то и дело спрашивая себя, зачем я вообще согласилась. Если он знает, мне несдобровать. И все равно, несмотря на то что думает голова, ноги несут меня к назначенному месту встречи. Почему-то я не могу не делать того, что говорит мне Нико.

Оказавшись на месте, я едва успеваю перевести дух, как появляется и останавливается рядом его автомобиль. Пассажирская дверца открывается, и я ныряю внутрь.

Вскоре мы съезжаем с шоссе и едем по извилистым проселочным дорогам, заросшим и незнакомым. Нико молчит. У меня сосет под ложечкой. Может, он просто везет меня в какое-то укромное место, где можно будет все обсудить.

— Почти приехали, — говорит он, но я не вижу ничего, кроме густого леса. Дорога все сужается, машина уже едва проходит, но ничего не видно.