Стюардесса

Публика в салоне была разномастная. Маленький вьетнамец взял стаканчик с фантой и залопотал что-то, указывая пальцем вверх. Динка перехватила поднос одной рукой, а второй направила на него воздуховод кондиционера. Кажется, угадала. Он улыбнулся и кивнул ей. За вьетнамцем сидела итальянская семья: супруги и трое детей. Причем шумели эти трое словно — двадцать. Они только и ждали, когда папа разрешит им отстегнуть ремни и побегать по салону.

Не прекращая улыбаться ни на секунду, Динка с интересом вглядывалась в лица. Девица с короткой стрижкой и нахальным взглядом, пожилая чета, еще семейная пара, нервный парень с бегающими глазами… Он взял первый стакан, быстро выпил и тут же взял следующий.

— Хотите пить? Принести вам бутылку? — спросила по-английски Дина.

— Чего? — протянул он.

— Могу принести целую бутылку, — перешла на русский Динка.

— Не, не стоит. — Он отвернулся и закрыл глаза.

На противоположной стороне расположились явно наши соотечественники: кожаные куртки, стриженые затылки и почему-то крахмальные рубашки с галстуками. Смешно… Сидели они в самом конце, у прохода к туалетам, хотя в салоне было довольно много свободных мест.

— Вы можете пересесть, если хотите, после набора высоты, — любезно предложила им Дина.

— Нам здесь в самый раз, — буркнул тот, что сидел у самого прохода.

Он почему-то сразу Динке не понравился. Взгляд такой колючий, исподлобья, брови густые, сросшиеся на переносице. Он все время теребил воротник рубашки.

«Наверное, братва… — подумала Динка. — Для них эти галстуки как карнавальные костюмы».

— И все же вам будет удобнее впереди.

Она продолжала настаивать еще и потому, что три ряда перед братвой были свободны, и если переместить этих несговорчивых, то Динке придется меньше ходить, путь по салону сократится на несколько метров.

— Нет, — жестко отрезал бровастый. — Я сказал.

— Ну как хотите. — Она пожала плечами и повернулась. Пошла по проходу, чувствуя, как острый взгляд бровастого буравит ее между лопаток.

Что уставился? По спине пробежал неприятный холодок, и Дина передернула плечами.

— У тебя осталось еще? — нервный парень тронул ее за локоть, когда Дина поравнялась с ним.

— Нет, к сожалению.

Она собирала пустые стаканчики. Он глянул на них и хрипло сказал:

— Принеси.

— Пепси, колу, фанту?

Он сглотнул.

— А покрепче ничего нет?

— Крепкие напитки мы предложим вам через несколько минут…

— Фу, черт! — буркнул он. — Что ты как заводная? Я хочу сейчас, ясно?

— Ясно, — кивнула Дина, продолжая улыбаться. — Вы летите в первый раз?

— С чего ты взяла? — фыркнул парень.

— Вы нервничаете, — пояснила она.

— Так заметно? — Он перегнулся в проход и огляделся.

— Со стороны — да.

Парень криво усмехнулся и процедил:

— Ну ты психолог…

У выхода из салона Дина оглянулась. Парень закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, делая вид, что спит. Только руки нервно подрагивали на подлокотниках.

И еще она успела заметить, что бровастый из конца салона все еще смотрит на нее…

Дина провезла по проходу тележку с крепкими напитками, потом подала молодой китаяночке плед, помогла пожилой чете откинуть кресла, как снова раздался вызов. Кресло 6Г… Нервный парень. Никак не угомонится!

Дине показалось, что Валентин посмотрел на нее с сочувствием: первый рейс, и сразу капризный пассажир. Она вздохнула и нехотя пошла в салон.

Привереды (или как их называли между собой: стервозы) попадались далеко не на каждом рейсе. Бывало, что все пассажиры были как на подбор: вежливые и спокойные, не дергали попусту. А бывало, что попадется один, начнет качать права, требовать, настаивать, вызывать то за одним, то за другим, а глядя на него, и остальные берут пример. Вот тогда наступает для стюардессы «райская жизнь»… Хотя обычно стервозами оказывались женщины. Молодой парень был редким исключением.

— Что вам угодно?

— Обед скоро? — спросил он.

— Через час.

— Хорошо. — Парень опять закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Дина оглядела салон. Все уже угомонились. Большинство дремало, кто-то читал, смотрел в иллюминатор, отодвинув пластиковую шторку. Даже итальянские дети устали шуметь и свернулись клубочками в креслах.

Дина принесла им пледы, помогла укрыть малышей и получила в награду белозубую улыбку итальянца.

Прежде чем успокоиться, все с удовольствием выпили кто по бутылочке сухого вина, кто по порции виски. Нервный парень с места 6Г взял одну двухсотграммовую бутылочку вина, потом подозвал Динку и добавил еще несколько.

Пора было готовить контейнеры с обедами, Наташка с Сашенькой тоже перестали цепляться — не до того было, в это время самая суета.

— Набегалась? — Валентин налил в чашку кофе и дал Дине. — Передохни.

— Спасибо…

Все-таки он удивительно чуткий… Динка с благодарностью подумала, что самую противную и нудную подготовительную работу ее напарник по-мужски взял на себя, а ей предоставил только прогулки по салону. Хотя… неизвестно, что труднее, если учесть, что за четыре часа полета ей надо пройти по нему из конца в конец раз пятьдесят — да на тонких модельных шпильках, да с полными подносами или с тяжело груженной тележкой.