Стив Джобс. Человек-легенда

Еще в 1985 году Стив позвонил в Лос-Анджелес своей биологической матери и договорился о встрече. Он так объяснял свои мотивы: «Я верю, что качества человека определяются его окружением, а не наследственностью. Но все-таки интересно узнать о биологических корнях. И я хотел заверить Джоан, что, как я считаю, она поступила правильно. Я хотел встретиться с биологической матерью главным образом для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и поблагодарить за то, что не сделала аборт. Ей было лишь 23 года, и ей пришлось многое пережить, чтобы родить меня». С биологической матерью у Стива сохранялись добрые отношения. Многие годы она и Мона прилетали к Джобсу на Рождество. Джоан много раз извинялась перед ним за то, что отдала его в другую семью. Однажды на Рождество он ответил ей так: «Не волнуйся. У меня было прекрасное детство. У меня все отлично получилось».

В тот день, когда Стив ступил на порог дома своей биологической матери, Джоан позвонила Моне, сестре Стива, начинающей писательнице. Вскоре Мона прилетела и узнала, что ее брат – один из создателей компьютера Apple. Решив найти своего отца, Мона наняла частного детектива в Калифорнии и выяснила, что Джандали занялся ресторанным бизнесом и у него теперь свой маленький ресторан в Сакраменто. Не зная, кем стал его сын, Джандали рассказал Моне, что раньше у него был средиземноморский ресторан к северу от Сан-Хосе, в Кремниевой долине: «Даже Стив Джобс там бывал. Да, он был щедрым на чай». Мона едва удержалась, чтоб не крикнуть: «Стив Джобс – это же твой сын!». Абдулфатта также сообщил дочери, что был женат второй раз, а потом у него был более долгий третий брак, с пожилой богатой женщиной, но детей у него больше не было.

Едва они попрощались, Мона позвонила Джобсу и договорилась встретиться в кафе Expresso Roma в Беркли. Джобс привел с собой дочь Лизу, которая училась в начальной школе. Времени было почти десять вечера. Джобс был потрясен историей про ресторан около Сан-Хосе. Он вспомнил, как ходил туда, и даже припомнил встречу с человеком, который оказался его биологическим отцом. «Это было удивительно, – утверждал он впоследствии. – Я несколько раз ел в том ресторане и помню, как общался с хозяином. Он был сириец. Мы пожали друг другу руки». Джобс попросил Мону не рассказывать Джандали о себе. Он не мог простить ему уход из семьи, от жены и дочери, и не доверял ему: «Я тогда был богатым – вдруг он стал бы шантажировать меня или рассказывать обо всем журналистам». Впоследствии Абдулфатта все-таки узнал, что Джобс его сын. Эту информацию он получил из интернета. Совершенно случайно. Один блогер обратил внимание на то, что Мона Симпсон в справочнике указала Джандали как своего отца, и Абдулфатта догадался, что, значит, он является также и отцом Джобса. 80-летний Джандали в интервью The Sun в августе 2011 года сообщил, что его попытки связаться с Джобсом так и не принесли результата. Стив наотрез отказался от встречи с биологическим отцом, поскольку, по его словам, Абдулфатта «плохо обошелся с Моной». Мона и Стив стали близкими друзьями. Брат и сестра держали свои отношения в тайне до 1986 года. Только после смерти Клары Мона представила Стива на вечеринке в честь выхода своей первой книги.

Поиски отца легли в основу второго романа Симпсон «Потерянный отец», опубликованного в 1992 году. Она также нашла нескольких представителей семейства Джандали в сирийском Хомсе и в Америке. Мона писала роман о своих сирийских корнях. В свое время посол Сирии устроил в ее честь ужин в Вашингтоне, на котором были также ее кузен с женой, прилетевшие из Флориды. В дальнейшем Мона вышла замуж за телевизионного продюсера и писателя Ричарда Аппела, адвоката по первой профессии. Автор сценария знаменитых «Симпсонов». Аппел назвал мать Гектора Симпсона, свекровь Мардж и жену Абрахама Симпсона в честь Моны, единоутробной сестры Стива Джобса. У Моны и Ричарда Аппела двое детей: сын Габриэл и дочь Грейс.

В отличие от сестры Джобса его сирийские корни совершенно не волновали. Когда в 2011 году в рамках «арабской весны» в Сирии началось восстание против президента Башара Асада, на вопрос своего официального биографа Уолтера Айзексона, должен ли Обама предпринять решительные шаги для урегулирования ситуации в Египте, Ливии и Сирии, смертельно больной Стив, которому оставалось жить считанные месяцы, ответил: «Не думаю, что кто-то действительно знает, что мы должны там делать. Ты крупно попадешь и если вмешаешься, и если не вмешаешься».