Стивен Эриксон Кузница Тьмы

Стоявший там пожилой мужчина хромал на одну ногу, но отказывался сесть в кресло. Мальчик же, что пришел с ним, быстро заснул на диване - все еще в рванье, грязь прилипла, как вторая кожа. Она еще несколько мгновений всматривалась в мальчишку, потом поглядела на Грипа Галаса.

- Временами, - начала она, - я интересовалась, что с вами стало. Аномандер дарит верность тем, кто верен ему, а ваша верность не подлежит сомнению. Вы хорошо умели обеспечивать уединение своему хозяину и мне ... в те, давние дни... пусть даже иногда вам приходилось отвлекать его отца.

Глаза Грипа чуть смягчились от воспоминаний, но он тут же опомнился. - Миледи, господин нашел мне и другие задания. Во время войн и после.

- Хозяин рисковал вашей жизнью, Грип, хотя вы заслужили почетную отставку и милый деревенский дом.

Старик скривился. - Миледи, вы описываете могилу.

Мальчишка так и не пошевелился от звуков разговора. Она снова внимательно его оглядела. - Говорите, у него при себе послание?

- Да, миледи.

- Вы знаете содержание?

- Нет, он очень осторожен.

- Уверена. Но он спит как убитый.

Грип вдруг словно стал ниже ростом. - Мы потеряли лошадь на реке. Чуть не утонули оба. Миледи, он еще не знает, но письмо в оловянной трубке не прочесть. Чернила смылись и растеклись, ничего не сделать. Но печать на пергаменте уцелела и она, вполне очевидно, из вашего имения.

- Сакуль, полагаю, - задумчиво сказала Хиш Тулла. - Он Корлас по крови?

- Так мы поняли, миледи.

- И предназначен Цитадели?

- Для попечения Детей Ночи, миледи.

- Дети, - сказала Хиш, - успели повзрослеть.

Грип промолчал.

Они лишь мимолетно встречались взглядами, но Хиш уловила в глазах Грипа что-то странное - краткие вспышки, едва заметные намеки на... что?

- Миледи, мальчик настаивал, чтобы мы первым делом нашли вас.

- Я так и поняла.

- Хотя я охотнее пошел бы к своему господину.

- Но не пошли.

- Он из знати, миледи. Моя обязанность - охранять его в пути. Он смелый, этот малыш, не жаловался на перенесенные тяготы. Но оплакивал умирающих коней.

Она метнула ему очередной испытующий взгляд и улыбнулась. - Как и сын Нимандера много лет тому назад. Ваш конь, помните? Сломал переднюю ногу, верно?

- Тому мальчишке не следовало посылать коня в столь резкий скачок, миледи.

- Ценой оказалась жизнь скакуна.

Грип отвел глаза, пожал плечами. - Его имя Орфанталь.

- Неприятное имя, - заметила она. И нахмурилась, вновь замечая странное выражение лица Грипа. - Вы хотите что-то сказать?

- Миледи?

- Я никогда не гневалась на вас. К чему стеснение? Говорите прямо.

Он опустил глаза. - Простите, миледи, но... Я рад снова вас видеть.

У нее сдавило горло. Хиш чуть не протянула руки, чтобы показать: его чувство ей вовсе не противно, она испытывает то же самое... Однако что-то ей помешало. Вместо этого она сказала: - Нога, похоже, готова под вами подломиться. Я настаиваю на вызове лекаря.

- Уже заживает, миледи.

- Упрямый старикан.

- Времени мало, если мы действительно хотим их застать.

- Разве вы не видите, что я готова? Ладно, давайте донесем неприятные новости вашему господину и как можно смелее выдержим ярость Андариста по поводу нашего военного вторжения. Тем временем мальчик отдохнет здесь.

Грип кивнул. - Полагаю, это было невезение, не попытка убийства. Мальчик мало что значит для кого бы то ни было.

- Кроме бродившей по дорогам смерти. Нежеланное дитя как символ нежеланного раздора в государстве. Лучше бы придумать ему иное имя. Идемте, пора ехать к вратам Цитадели.

Галар Барес ослеп, но ощущал присутствие Хенаральда рядом. Темнота в Палате Ночи была жгуче-холодной и странно густой, почти удушающей. Он пялился, ничего не видя, и слышал тяжкие вздохи владыки Хастов.

А через миг прозвучал женский голос, так близко, что Галар Барес ожидал ощутить ее дыхание на щеке. - Возлюбленный Первенец, к чему мое благословение?

Аномандер ответил, хотя Галар не сумел понять, откуда доносится голос: - Мать, если мы лишь твои дети, то потребности наши просты.

- Но удовлетворить их непросто, - возразила она.

- Неужели ясность не добродетель?

- Будешь говорить о добродетели, Первенец? Пол под твоими ногами вполне прочен, можешь ему доверять.

- Пока не поскользнусь, Мать.

- Думаешь, этот клинок уменьшит сомнения? Или тебе поможет мое благословение?

- Едва клинок скользнет в ножны, Мать, я получу двойное благо.

Мать Тьма замолчала на миг, потом сказала: - Владыка Хаст, что вы думаете о добродетелях?

- Я знаю многие, - отвечал Хенаральд, - но, боюсь, мысли мои незначительнее псов, что кусают коней за ноги, получая в ответ лишь удары копытами.

- Но ваши псы-мысли... быстры и увертливы?

Хенаральд крякнул, но Галар не смог понять, было ли это знаком одобрения. - Мать Тьма, могу ли я предположить здесь, что лучшие добродетели - те, что расцветают незримо?

- Мой Первый Сын, увы, ходит не по садам. По твердому камню.

- Но все ждут стука его сапог, Мать Тьма.

- Именно.

Аномандер раздраженно зашипел. - Если ты нашла новые силы, Мать, я желаю знать. Покажи или хотя бы намекни. Это твое правление, и как пустота жаждет заполниться, так все мы ожидаем исполнения веры.