Стивен Эриксон Кузница Тьмы

- Это священная земля, о Владыка. Они кружат, чуя мое появление, но не могут найти. Вот на что я отныне способен, и не только. Можешь понять хотя бы это? Что мы сделали - ты, прося, и я, выполняя ... мы узрим конец старых дней. Смерть самого блуждания. - Он махнул опустевшей рукой. -Родичи наши склоняются перед Азатом, сотворяя божество из бесчувственного камня; они найдут подтверждение веры, ведь - нравится им или нет - мы сделали ее истиной. Теперь сила отыщет эти места, Драконус, и пусть верующие не ведают ее истока... это сделано нашими руками. - Он засмеялся. - Ну не ловко ли?

- Редкостный дар, Эрастрас.

Юноша снова пожал плечами. - Поистине.

- Других не делал?

- Нет, что ты.

- Где Сечул Лат?

- Близко, но не желает говорить с тобой.

- Если я пойму, Эрастрас, что ты меня обманываешь, выслежу с куда большей эффективностью, чем те навезучие следопыты.

- Не сомневаюсь. Но я сказал тебе правду. Я не делал соперников ни аспекту Ночи, ни любым иным.

Драконус молчал, вглядываясь в Эрастраса.

- Клянусь! - Азатенай засмеялся. - Посмотри на меня! Думаешь, я готов повторить страдания, перенесенные при изготовлении Терона? Как, ты воображаешь, вложил я столь много силы в смятые листья? Ты лучше всех понимаешь пределы дерева, жестокое отсутствие гибкости камня, приводящую в ярость уклончивость воды и воздуха. Неужели ты решил, что Ночь готова была поддаться связыванию? И какой монетой заплатил бы я за сделку? - Отступив на шаг, он ухитрился отвесить низкий поклон. - Видишь, каковы мои богатства, о Владыка?

И Драконус вдруг отпрянул, словно ударенный. Эрастрас перед ним, все еще в поклоне, начал выцветать, подобно призраку. Крыша за спиной внезапно осела, рушась внутрь и поднимая тучу пыли.

Летучие мыши захлопали крыльями, хаотический вихрь опустился на окрестности. Приседая под натиском крыльев, Аратан двинулся было под защиту Бесры - но животное в испуге мотало головой, панически волоча его на узде. А вот боевая Хеллар, напротив, стояла твердо, и поводья туго натянулись, угодив поперек ее груди. Спрятавшись между двумя зверями, Аратан прикрыл голову и низко присел.

Раздался резкий взрыв.

Миг спустя воздух стал чистым - совершенно пустым. Мыши как будто исчезли в никуда.

Потрясенный Аратан поднял голову, глядя туда, где был Драконус.

Отец его казался раненым. Широкие плечи опустились, голова поникла. При всей стати и силе он вдруг стал казаться хрупким. И тут Аратан услышал шепот Драконуса - одно слово, которое он уже слышал.

- Кариш.

Аратан мигом вспомнил сцену с отцом и Олар Этилью: вдруг спрятаны кинжалы слов, стали мелкими обиды. "Азатенай свершил убийство". Женщина из Джагутов. Ее звали Кариш и отец знал ее достаточно, чтобы быть потрясенным новостью, чтобы горевать, ища утешения у старой любовницы.

- Твой дар Матери Тьме, - сказал Аратан, - пропитан кровью.

Когда отец не пожелал ответить, он продолжил: - Он сказал, ему нужно. Чтобы достичь того, чего желал ты. Ныне он открыто носит одежды, смело открывая жажду новой... крови. Власти, что она дает.

- Она сделает дар чистым. - Драконус не оборачивался. - Когда Ночь снова разовьется, она очистит связь - изгонит яд.

- Тем сокрыв преступление с твоих глаз. Ты ведь ей не скажешь. Да, отец?

- Ничто навеки не останется разбитым. - Сказанные шепотом слова казались обещанием. Отец повернулся к Аратану. - Думаешь управлять мною этой тайной?

Аратан покачал головой. Он вдруг выдохся и желал лишь уйти от всего... этого. - Куральд Галайн, - отвечал он, - не для меня. Не Мать Тьма и не ты, отец. Всё не для меня. Предлагай порченый дар, если хочешь. Хотелось бы мне выплюнуть нашу тайну. Будь Эрастрас еще здесь, чтобы прочитать мои мысли - ему было бы чего бояться.

Драконус фыркнул: - Почти все твари в мире почитают страх добродетелью. Эрастрас не таков. Если ты будешь его искать, он станет ждать, вызнав каждую мысль. Неподходящая тропа, Аратан. Ты не готов бросить вызов Эрастрасу.

- Кто гонится за ним, отец?

- Не знаю.

Не веря ответу, Аратан снова встал лицом к дому, над которым оседала пыль. - Кто в нем прежде жил?

- Это важно?

- Эрастрас им пользовался. Хотелось бы понять ходы его ума.

Драконус зашагал к Каларасу. - Уходим, Аратан.

- Ты сказал Олар, что отыщешь Владыку Ненависти. Так и будет, отец?

- Да. - Драконус влез в седло.

- Ему ты тоже солжешь?

Драконус ничего не ответил. Ударил скакуна в бока.

Аратан выбрал не Бесру, а Хеллар. Пустился следом за отцом.

Драконус так вырос в глазах сына. Теперь же снова стал мелким. Отец разбил сердце любимой женщины, но боится, что его отвергнет Мать Тьма. Он лишь консорт, презираемый знатью и ненавидимый в Цитадели. Выковав армию из дом-клинков, он возбудил подозрения Легиона. Стоит, как осажденный со всех сторон.

Однако он покидает ее, ища не дар любви, но дар власти. Думает, любовь - игрушка. Думает, она сияет как безделушка, требует, ожидая любви в ответ. Значит, всякое его дело имеет множество смыслов.

Одного не понимает он: что это лишь его личный язык, его игра, его выгода, и никто не признает скопленных им долгов.