Стивен Хокинг. Непобедимый разум

Второй вопрос (“Почему что-то существует?”) оказался самым фундаментальным и самым сложным. Ответ должен охватить не только нас, нашу вселенную и ее законы. Нужно объяснить сам факт существования неведомой теории, лежащей в основе семейства М-теории. Хокинг полагает, что мультивселенная, управляемая этим семейством теорий, “породила себя сама”, но не объясняет, каким образом она это сделала. Даже часто звучащая фраза “ничто нестабильно и имеет тенденцию превращаться во что-то” предполагает заведомое существование каких-то вероятностей. В итоге на вопрос “Почему что-то существует?” Хокинг и Млодинов так и не ответили.

Хотя многие коллеги Хокинга тоже возлагали большие надежды на М-теорию, мало кто разделял его неукротимый оптимизм и верил, что эта теория способна объяснить все. “Краткая история времени” завершалась вопросами – четко сформулированными и пробуждавшими надежду, что наступит день и мы постигнем эти тайны. “Высший замысел” попытался ответить на эти вопросы – но не преуспел.

Книгу приняли не слишком горячо, и недостаток энтузиазма объясняется не разногласиями с автором, но разочарованием: ожидали более сильной, более глубокой книги. Economist брюзжал: “Каждый раз, когда возникает напряжение, авторы тут же машут нам ручкой и быстро переходят к другим вопросам…”[470] “Напрасно они рубят сплеча проблемы, в которые стоило бы всмотреться”[471]. Что касается утверждения авторов, будто включенные в книгу идеи благополучно прошли все экспериментальные тесты, которым их подвергали, то эти слова “вводят в заблуждение”… “Лишь самые основы квантовой механики действительно соответствуют нынешним знаниям о субатомных частицах. Предложенные авторами интерпретация и экстраполяция этой теории не подвергались решающей проверке, и не факт, что такая проверка вообще возможна”[472]. Дуайт Гарнер писал в The New York Times, что “основная новизна “Высшего замысла” сводится к тому, насколько эта книга оказалась, ко всеобщему разочарованию, лишенной обаяния. Тот четкий и честный голос, который так привлекал в “Краткой истории времени”, сменился чередованием снисходительных – будто мистер Роджер объясняет детсадовцам, откуда берутся тучи, – и непостижных уму фрагментов”. Заодно Гарнер обвинил Хокинга в “боготорговле” – так Тимоти Феррис окрестил манеру неверующих писателей поминать Бога и выражать какое-то отношение к религии лишь затем, чтобы успешнее продать книгу[473].

Но сам по себе принцип нисходящего анализа отнюдь не вызывает разочарования, убедительна и подача М-теории в книге Хокинга и Млодинова. Рассуждение Хокинга о применении нисходящего анализа и М-теории в истории науки принадлежит к лучшим страницам книги. Хокинг утверждает, что мы “находимся на критическом этапе в истории науки, когда придется менять представления о задачах науки и о критериях приемлемости научной теории. Становится очевидным, что фундаментальные числа и даже формулы законов природы, как мы их воспринимаем, не продиктованы логикой или неким научным принципом. Эти параметры могут принимать любые значения, а законы могут принимать любую форму, из которой вытекает самодостаточная математическая теория, и они действительно принимают разные значения и формы от вселенной к вселенной. Это не соответствует человеческой потребности в конкретике и в удобной упаковке, куда мы могли бы аккуратно сложить все законы физики, но так оно, по-видимому, устроено”[474].

Как это сказывается на споре с религией? Отказ от веры подчеркивается в “Высшем замысле” чаще и упорнее, чем в других книгах Хокинга. Но чем более грандиозным становится замысел – а уж Хокинг умеет представить его поистине грандиозным, – тем более читатели, которые признают убедительным научный подход Хокинга и вместе с тем верят в Бога, дивятся изящной сложности мультивселенной.

Едва книга попала в руки читателей и рецензентов, вспыхнула ожесточенная дискуссия именно по религиозным вопросам. При чтении этой дискуссии бросается в глаза, что большинство спорщиков с обеих сторон явно забыли прочесть Хокинга и Млодинова. А среди прочитавших уже с меньшим удивлением встречаешь атеистов, которым кажется, будто Хокинг и Млодинов приложили недостаточно усердия к изгнанию творца, и теистов, которые полагают, что они даже слишком постарались. Похоже, аргументы Млодинова и Хокинга не пронимают ни атеистов, ни верующих – и те и другие подкрепляют свои убеждения доводами, не имеющими ничего общего с наукой. Более интересные высказывания несогласных делятся на две группы.