Стивен Хокинг. Непобедимый разум

Джейн понимала, что повседневные обязанности лягут на нее. Еще до того, как Хокинги вступили в брак, она пришла к выводу, что карьеру удастся сделать лишь одному из них, и это, разумеется, будет Стивен. Но то было в шестидесятых, а в семидесятые, когда стали меняться представления о месте женщины в обществе, ей уже труднее было пойти на такую жертву. Когда-то Джейн думала, что обретет смысл жизни, обеспечив Стивену помощь и поддержку, в которых он отчаянно нуждался. Но саму себя Джейн в этом не обрела, и материнство тоже не принесло ей полного удовлетворения. Как объясняла Джейн, хотя она обожала своих малышей и “не хотела бы перепоручить их кому-то, очень нелегко жить в Кембридже, когда не представляешь из себя ничего, кроме матери семейства”[125].

Справедливости ради нужно сказать, что где бы ни заходила в Кембридже речь о Хокингах, как правило, можно было услышать, что Джейн Хокинг еще более замечательный человек, чем Стивен. Вот только Джейн, похоже, об этом не подозревала. Она видела другое: “В Кембридже на каждого давят, ждут от него академической карьеры”[126]. Именно поэтому она решила взяться за докторскую, но работу над диссертацией слишком часто приходилось откладывать.

Казалось бы, в 1970-х у Джейн появилось множество причин гордиться собой. Роберт и Люси благополучно подрастали, Стивен стремительно поднимался к вершинам научной славы, а репутация мужественного человека, не теряющего чувства юмора в тяжелейших обстоятельствах, превратила Стивена в легенду. Мало того – Джейн и сама вернулась к академической карьере. В то же время она с обидой осознавала, что ее роль в успехе Стивена – роль огромная и очень нелегкая – остается незамеченной. Джейн попалась в ловушку, в которую часто попадают люди с талантом не обременять других своими трудностями: всем вокруг кажется, будто никаких трудностей и нет, никто не ценит по достоинству их усилия и жертвы. И Джейн, и ее муж понимали, что без нее Стивен не только не достиг бы подобных высот, но едва ли вообще выжил бы, однако в его триумфе она своей доли не имела. Из общих фотографий ее, стоящую за инвалидным креслом, репортеры порой вырезали, приняв за сиделку. Проследить за полетом мысли Стивена, разделить его радость от построения уравнений она не могла. И все же “успехам Стивена я безумно радовалась”[127], вспоминала она. Джейн никогда не сожалела о своем решении вступить в брак, но все счастливые моменты “не облегчали мучительных ежедневных тягот, вызванных дегенеративным заболеванием двигательной системы”[128].

Несмотря на трудности, было у Хокингов и немало приятных минут. Оба охотно общались со своими малышами, оба любили классическую музыку, вместе посещали театр и концерты, водили Роберта и Люси на рождественские пантомимы. Любили они и принимать гостей. Молодой исследователь Дон Пейдж, которому предстояло прожить у Хокингов три года в качестве ассистента Стивена, впоследствии вспоминал, какой приветливой была Джейн Хокинг – “это немало помогало ее мужу и в профессиональных делах”[129]. Порой она отправлялась на рынок закупать продукты для обеда на шестьдесят человек. Ко всему прочему Хокинги прославились и гостеприимством.

Оба супруга приняли участие в ширившемся общественном движении за права инвалидов. Обществу пора было осмыслить, в чем нуждаются тяжелобольные люди, и помочь им сохранить нормальную, даже активную жизнь, реализоваться. В 1970-х эта мысль еще не укрепилась в нашей культуре так, как сейчас. В 1970 году в Англии был принят Закон о хронически больных и инвалидах, но претворялся в жизнь этот закон очень неспешно. Джейн негодовала и выступала с открытым протестом. Когда при посещении Аббатства Англси, музейной усадьбы под Кембриджем, Хокингов отправили парковаться за километр от основного здания, не разрешив высадить Стивена поближе, Джейн обратилась с письмом в Национальный совет по охране памятников[130]. Так почти незаметно к огромному списку ее обязанностей прибавилось участие в борьбе за права инвалидов.

Несколько битв за равные возможности для колясочников Хокинги выиграли. После долгих бюрократических споров о том, кто будет за это платить, задний вход в DAMPT оснастили пандусом, а в местном театре отвели место для инвалидных кресел. Появились такие места и в кинотеатре. Переоборудовались с учетом нужд колясочников и культурные учреждения за пределами Кембриджа, например, Английская национальная опера. Если же Стивен отправлялся туда, где еще не додумались выстроить пандус, всегда удавалось завербовать помощников, соглашавшихся поднять Стивена вместе с его креслом по лестнице. В Клэр-холле – кембриджском колледже для аспирантов – эту повинность обычно исполняли члены кружка астрономов до и после встречи. Это был не такой уж безопасный трюк: служители Королевского оперного театра Ковент-Гарден ухитрились уронить Стивена, когда тащили его вверх по лестнице[131].

Вера в Бога и законы физики