Стивен Кинг

Слишком мал, чтобы играть в «Адских десантников». Это, видите ли, слишком опасно. Тьфу! Как бы ему хотелось доказать Джорджу, Норми и остальным «Гонщикам», что даже такие маленькие пацаны, как он, могут встретиться лицом к лицу с опасн…

И вдруг он придумал. Он мог бы сгонять на заброшенную стоянку. Навряд ли Джордж и его компания знали об этом месте, потому что Питу рассказал о нем его ровесник Крэйг Гэнон. Крэйг говорил, что он и другие десятилетние ребята шатались там прошлой осенью. Гэнон, конечно, мог все и выдумать, но Пит в этом сомневался. Рассказ содержал слишком много деталей, а Крэйг никогда не отличался богатым воображением.

Пит поехал быстрее. В конце Мерфи-стрит он взял налево, на Гиацинтовую. Пустой тротуар, ни одной машины – Пит слышал лишь мерное гудение пылесоса, доносящееся из дома Россиньолей. В остальном улица будто вымерла: наверное, все взрослые сейчас на работе.

Он свернул на улицу Розвуд, проехал мимо желтого знака с надписью «ТУПИК». Розвуд состояла всего из дюжины домов и заканчивалась забором из сетки-рабицы, за которым невысокий кустарник переплетался с чахлыми деревцами чуть повыше ростом. Когда Пит подъехал ближе к забору (на котором висел совершенно ненужный знак «ПРОЕЗДА НЕТ»), он перестал крутить педали и продолжил катиться по инерции.

Он вдруг осознал – пусть и смутно – что хотя и думал о Джордже и его друзьях как о Больших Парнях (и «Гонщики» совершенно точно считали себя таковыми), на самом деле Большими Парнями они не были. Настоящие Большие Парни - это старшеклассники, у которых есть подружки и водительские права. Им нравится выпивать, курить травку, слушать хеви-метал и хип-хоп… лизаться с девчонками.

И, соответственно, им должна нравиться заброшенная стоянка.

Пит слез со своего «Хаффи» и огляделся. Вокруг никого. Даже эти нудные близняшки Кросскилл, которые круглые сутки – если только не занимались в школе - тандемом прыгали через веревку, куда-то испарились. Чертовское, по мнению Пита, везение.

Где-то неподалеку слышался размеренный шелест шин – это машины ехали по девяносто пятому шоссе. На юг – в Портленд, или на север – в Огасту.

Даже если Крэйг сказал правду, забор могли и починить: если уж не везет, так во всем.

Но когда Пит подошел поближе, то понял, что забор только казался целым. Кто-то (наверное, Большой Парень, с тех пор ставший уже Настоящим Взрослым), сделал в заборе вертикальный разрез – сверху донизу. Пит снова огляделся, взялся за проволочные ромбы и мягко надавил на нее. Он думал, что сетка не поддастся – однако она поддалась, и в заборе словно открылась калитка. Дверь для настоящих Больших Парней, черт возьми.

Если хорошо подумать, в этом был смысл. Большие Парни, может, и имели водительские права, но въезд и выезд со стоянки «81 Миля» сейчас перегорожены большими оранжевыми колпаками – из тех, что используют дорожные бригады во время ремонта трассы. Пустынные подъездные дорожки поросли травой, а асфальт уже местами потрескался. Пит видел это не меньше тысячи раз, потому что школьный автобус как раз ехал по 95 шоссе от Лорелвуд-стрит, где он садился, до Саббатус-стрит, где располагалась Третья Начальная школа Обурна.

Он помнил времена, когда стоянка еще была открыта. На ней соседствовали небольшая заправочная станция, закусочные «Бургер Кинг» и «Сбарро», а также кафе замороженных йогуртов TCBY. Потом стоянка закрылась. Отец говорил, будто таких стоянок на магистрали слишком много, и штат оказался не в состоянии содержать их все.

Пит протиснул велосипед в дыру, затем аккуратно вернул самодельную дверцу с острыми краями на место – так, чтобы забор вновь выглядел целым. Он медленно двинулся по направлению к зеленой стене из кустарника, следя за тем, чтобы шины «Хаффи» не напоролись на битое стекло (с этой стороны забора его хватало). Пит начал озираться в поисках того, зачем приехал – дыра в заборе говорила о том, что он уже почти на месте.

Так и вышло. Вот она, помеченная смятыми сигаретными пачками и пустыми бутылками из-под пива и содовой тропа в подлесок. Пит пошел по ней, все еще толкая велосипед перед собой. Кусты поглотили его, а улица Розвуд за спиной все так же пребывала в дреме, доживая очередной облачный весенний день.

Как-будто никакого Пита Симмонса здесь никогда и не было.

Дорога между дырой в заборе и заброшенной стоянкой длилась, насколько мог судить Пит, приблизительно полмили – и на всем ее протяжении он находил знаки, оставленные Большими Парнями. С полдюжины коричневых бутылочек (пара с мерными ложками в комплекте), пустые упаковки от сухих закусок, застрявшие лет пятьдесят назад в ветках кустарника отороченные кружевами трусы и – джекпот – полбутылки водки «Попов» с закрученной винтовой крышкой. После внутренних размышлений Пит бросил ее в багажник, в компанию к лупе, последнему выпуску «Американского вампира» и упаковке зефирного печенья «Орео» с двойной начинкой.