Стивен Кинг

Пит лег на спину и положил руки под голову. Он часто слышал, что, если напьешься, все перед глазами начинает кружиться. Ничего подобного с ним не происходило, но против небольшой дремоты он бы не возражал. «Ляг, поспи и все пройдет» или типа того.

«Только ненадолго».

Нет, ненадолго. Если он не окажется дома до возвращения родителей, то попадет в неприятности. Возможно, и Джордж за компанию – ведь, получается, он оставил его одного. Но смогут ли колокола Святого Иосифа разбудить его в три часа?

Внезапно Пит понял - последний проблеск угасающего сознания: ему остается на это только надеяться.

Он закрыл глаза…

…и уснул в заброшенной закусочной.

Снаружи, в движущемся на юг автомобильном потоке 95-го шоссе, появился «универсал» неопределенной марки и года выпуска. Он ехал значительно медленней минимально разрешенной скорости, и стремительно несущийся грузовик обошел его по полосе обгона, сердито гудя клаксоном.

«Универсал» накатом свернул на подъездную площадку, не обращая внимания на большой знак с надписью «ЗАКРЫТО НЕ ОБСЛУЖИВАЕТСЯ БЛИЖАЙШАЯ ЗАПРАВКА И ПУНКТ ПИТАНИЯ ЧЕРЕЗ 27 МИЛЬ». Он сбил четыре оранжевых конуса, загораживающих проезд, и остановился в семидесяти ярдах от здания заброшенной стоянки. Дверь со стороны водителя распахнулась, но из автомобиля никто не вышел. Машина не издавала никаких глупых писков вроде «эй-дурачок-ты-оставил-что-то-незапертым» - просто продолжала молчаливо стоять с приоткрытой дверью.

Даже если бы Пит Симмонс не спал, он не смог бы разглядеть водителя «универсала». Автомобиль весь был забрызган грязью, включая ветровое стекло – что выглядело странным, поскольку дожди в Новой Англии не шли уже с неделю, и шоссе оставалось абсолютно чистым.

«Универсал» стоял недалеко от въезда на парковку под хмурым апрельским небом. Конусы, которые он сшиб, вращались все медленней и, наконец, остановились. Приоткрытая водительская дверь была похожа на приглашение.

2. Даг Клейтон («Приус» девятого года)

Даг Клейтон работал страховым агентом и направлялся из Бангора в Портленд, где зарезервировал номер в местном отеле «Шератон». Он рассчитывал оказаться там максимум к двум часам, то есть еще мог выкроить немного времени на послеобеденный сон (роскошь, которую Даг редко мог себе позволить) перед тем, как отправиться в поисках ужина на Конгресс-стрит. Завтра ни свет ни заря он должен был нацепить на себя бейджик, доехать до Конференц-центра и слиться с четырьмя сотнями таких же агентов на семинаре под названием «Буря, пожар, наводнение: страхование от катастроф в двадцать первом веке». Подъехав, впрочем, к указателю «81 Миля», Даг оказался необычайно близок к собственной катастрофе, и семинар в Портленде ничем не мог ему помочь.

Его портфель с чемоданом валялись на заднем сиденье. На пассажирском лежала Библия (короля Якова, никакой другой он не признавал[3]). Даг был одним из четырех проповедников Церкви Святого Искупителя, и когда приходила его очередь проповедовать, называл Библию «наиболее полным руководством по страхованию».

Даг обратился к Иисусу Христу, своему спасителю, после долгих лет пьянства, поглотивших целиком его третий десяток и большую часть второго. Этот впечатляющий загул завершился разбитой машиной и тридцатью сутками, проведенными в окружной тюрьме Пенобскотт. Он преклонил колени, едва оказавшись в этой вонючей клетке размером с гроб, и с тех пор преклонял их каждую ночь.

«Помоги мне стать лучше», - молил он господа в тот первый раз и всякий раз после этого. Простая молитва – но ему воздалось. Он действительно становился лучше. В два раза, десятикратно, стократно. Даг рассчитывал, что в ближайшие пару лет доведет счет до тысячи – и знаете, в чем самый смак? В конце концов, все закончится раем.

Он затер Библию до дыр, потому что читал ее каждый день. Ему нравились все притчи, но одну он любил особенно: притчу о добром самаритянине. Несколько раз зачитывал своей пастве этот отрывок из Евангелия от Луки, и всякий раз паства была щедра на пожертвования после пропоповеди, благослови их Господь.

Наверное, потому, считал Даг, что эта история так близка ему. Священник прошел мимо избитого и ограбленного путника, левит[4] прошел мимо… а кто не прошел? Мерзкий антисемит-самаритянин. Он очистил и перевязал раны путника, погрузил его на осла и доставил к ближайшей таверне.

«Кто из этих троих, думаешь ты, был ближним попавшемуся разбойникам?» – спросил Иисус надменного законника, когда тот задал вопрос о вечной жизни. И законник, будучи совсем не глупым, ответил: «Оказавший ему милость».

Если Даг Клейтон и боялся в этой жизни чего-то – так это стать левитом из притчи. Отказать в помощи тому, кто в ней отчаянно нуждается. Перейти на другую сторону дороги. Так что когда он увидел грязный «универсал», припаркованный у заброшенной придорожной стоянки – поваленные оранжевые конусы, открытая водительская дверь – то перед тем, как включить поворотник, раздумывал не дольше секунды.