Стивен Кинг идет в кино

Фильм – сперва – не имел большого кассового успеха. Частично, может быть, из-за названия, которое не несло никакой информации и ничего не говорило воображению потенциального зрителя. К сожалению, никто не смог придумать лучшего, в том числе и я. Мне и название моей книги не очень нравилось, и сейчас тоже не нравится. Его первая часть с Ритой Хейуорт несколько спасает положение, но все равно оно тяжеловесно… и я утешаю себя тем, что обычно очень хорошо выбираю названия (и никогда не обращаю внимания на критиканов, указывающих, что «не зря оно созвучно с дерьмом»).

И все же фильм в конце концов нашел свою публику – подумать только! Сейчас он не покидает списка самых лучших фильмов всех времен. Люблю ли я его тоже? Да. В книге есть душа, в фильме же она чувствуется еще больше. Фрэнк Дарабонт, который крепко держал вожжи и настоял, что он будет снимать по собственному сценарию, – один из лучших людей в мире. Фильм сияет добром. Мне никогда не нравилась сцена со «Свадьбой Фигаро» (в сюжет она не ложится), но все остальное – просто светится. Рассказ жесткий там, где должен быть жестким, и полон чувств, но без сентиментальности. Один из лучших фильмов на тему о том, как люди любят друг друга и как они выживают.

Побег из Шоушенка

Грязные денежки – за грязные дела.

Отзвук этого слышен

В тайных сигналах, в вине виноградном.

Норман Уитфилд

Главное – не рассказ, а рассказчик.

Рассу и Флоренс Дорр

Я из числа тех самых славных малых, которые могут достать все. Абсолютно все, хоть черта из преисподней. Такие ребята водятся в любой федеральной тюрьме Америки. Хотите – импортные сигареты, хотите – бутылочку бренди, чтобы отметить выпускные экзамены сына или дочери, день вашего рождения или Рождество… а может, и просто выпить без особых причин.

Я попал в Шоушенк, когда мне только исполнилось двадцать, и я из очень немногих людей в нашей маленькой славной семье, кто нисколько не сожалеет о содеянном. Я совершил убийство. Застраховал на солидную сумму свою жену, которая была тремя годами старше меня, а потом заблокировал тормоза на «шевроле», который ее папенька преподнес нам в подарок. Все было сработано довольно тщательно. Я не рассчитал только, что она решит остановиться на полпути, чтобы подвезти соседку с малолетним сынишкой до Касл-Хилла. Тормоза отказали, и машина полетела с холма, набирая скорость и расталкивая автобусы. Очевидцы утверждали потом, что она неслась со скоростью не меньше восьмидесяти километров в час, когда, врезавшись в подножие монумента героям войны, взорвалась и запылала, как факел.

Я, конечно, не рассчитывал и на то, что меня могут поймать. Но это, увы, произошло. И вот я здесь. В Мэне нет смертной казни, но прокурор округа сказал, что я заслуживаю трех смертей, и приговорил к трем пожизненным заключениям. Это исключало для меня любую возможность амнистии. Судья назвал совершенное мной «чудовищным, невиданным по своей гнусности и отвратительности преступлением». Может, так оно и было на самом деле, но теперь все в прошлом. Вы можете пролистать пожелтевшие подшивки газет Касл-Рока, где мне посвящены большие заголовки и фотографии на первой странице, но, ей-богу, все это детские забавы по сравнению с деяниями Гитлера и Муссолини и проказами ФБР.