Сто баксов на похороны

Зубов подошел к веренице железных гаражей и осторожно выглянул из-за угла. Увидев приоткрытые ворота третьего от него гаража, прищурился. Достал пистолет и передернул затвор. Осторожно, держа в согнутой руке пистолет, двинулся вперед. Подойдя к приоткрытым воротам, остановился и чутко прислушался. Услышал тихий протяжный стон. Он толкнул приоткрытую половину ворот, выскочил на середину и выбросил руку с «ТТ» вперед. Увидел лежащего между машиной и стеной Пасечника. Его загипсованная нога была вывернута. Сквозь разбитый гипс проступала кровь. Зубов слегка похлопал Пасечника по щекам. Тот по-прежнему лежал неподвижно. Павел открыл дверцу «Москвича», достал бутылку пепси и вылил почти половину на лицо Андрея. Вздрогнув, отплевываясь, тот открыл глаза.

– Пашка, – увидел он Зубова. – Я им не сказал. Они…

– Кто? – играя желваками, спросил Зубов.

– Скелет. С ним еще трое. О тебе спрашивали. Я сказал, что пошутил, – промычал он.

– Скелет, – повторил Зубов. – Ништяк, значит, я ему нужен. Лады, гребень, – зло пообещал он, – увидимся! – Поднявшись, вышел из гаража. Осмотрелся.

– Они на машине уехали, – услышал он голос Андрея.

Открыв ворота, Зубов поднял Пасечника и осторожно положил его на заднее сиденье.

– Ты ноги как-нибудь убери, – боясь сместить что-нибудь в дважды сломанной ноге, попросил он. – Я тебя в больничку оттащу.

Андрей чуть подтянул загипсованную ногу и потерял сознание.

– Где? – спросила Лола. Выслушав ответ, улыбнулась. – С меня причитается, Корявый.

– Я не против и ночи в подарок, – услышала она. – Тогда вы с меня…

– Поговорим, когда встретимся.

Отключив телефон, Лола набрала номер. Услышав голос Горца, сообщила:

– Катька скорее всего в Сосенках. Дом крайний. Корявый только что звонил. Надо послать парней туда, пусть проверят. И если она там, то запросто можно все обставить как ограбление. Мальчишку, конечно, забрать.

– Адрес давай, – сказал Горец.

– Не знает он, – уверенно говорил Скелет. – Мы его очень просили сказать, – усмехнулся он. – Ногу домкратом зажимали. Лечили, – хохотнул он. – Видать, Пасечник, просто чтоб поблатней казаться, брякнул, что Зуба видел. Тот не дурак, с чего он к нему попрется?

Зубов, выйдя из дверей больницы, оглянулся и пошел к стоявшему «Москвичу».

«По идее, его доделать надо было, – усаживаясь за руль, подумал он. – Но мужика отделали по большому счету, и все-таки он не сдал. Пусть живет. К тому же доверенность на тачку у меня. Вот и думай, кто есть кто. Пасечник по масти мужик, а его делали – он молчал. А у кого пальцы веером, сдали бы. Тем более номер телефона знал. Ништяк получилось, что девчонка номерок оставила, – передумал он. – А так бы я нарваться мог. Ну, козленыш, – пообещал он Скелету, – попадись мне, сучонок!»

Катя, подперев подбородок руками, улыбаясь, смотрела на евших щи Олега и Антона. Вздохнув, спросила:

– Может, подлить?

– Ты сама-то ешь, – отрезая хлеб, взглянул на нее Свиридов. – Ты отлично готовишь, очень вкусно.

– Да, – подтвердил Антошка. – Мама хорошо варит суп с фрикадельками. А щи очень вкусные.

Они услышали шум подъехавшей машины. Испуганно вздрогнув, Катя подошла к окну. Увидела «Жигули».

– Кто-то приехал, – тихо сообщила она смотревшим на нее мальчику и мужчине. Олег встал.

– Я посмотрю, – кивнул он и вышел на террасу. И сразу раздался грохот и злой рык:

– Зашибу, сучара!

Схватив со стола кухонный нож, Катя бросилась туда. Рослый плечистый детина с перевязанной головой душил лежащего на полу Олега. Взвизгнув, она с маху ударила детину ножом в спину. Вздрогнув от боли, он вскочил.

– Иннокентий? – взмахнув было ножом, Катя удержалась от удара.

– Катюха? – тот захлопал глазами. – Елки-палки! А этот гребень кто?

– Олег, – подскочила к нему Катя, – ты как? Ты что?! – посмотрев на амбала, закричала она. – Что он тебе сделал?!

– А то, – рыкнул Иннокентий, – видишь?! Меня прям на хате какие-то псы по черепу огуляли. Тебя ищут, адрес спрашивали. Я на всех газах жал, моя стерва дала им адрес. Я очухался и сразу рванул. А тут этот с «волыной», – он поддел ногой пистолет с глушителем, – я его и сгреб. А ты чего? Ништяк, не топор цепанула. Вот везуха сегодня. Заруливаю на хату, по черепу получаю. Поехал свояченицу спасать, ножом бьют. Ты вали отсюда в темпе, – буркнул он. – Видать, на тебя какие-то тузы столичные охоту открыли. Наверняка уже сюда катят. Но в пробке застряли, видно. Так что винти отсель. И чем шустрее, тем лучше. А это кто? – снова спросил он.

– Друг мой, – сердито ответила она.

– Козырной фраер, видать. – Кеша кивнул на пистолет. – С «дурочкой». Его, может, и ищут, а ты вроде прицепа по делу катишь? Короче…

Олег сел. Потирая горло руками, он учащенно дышал.

– Извини, мужик, – буркнул Иннокентий. – Но ты мне эту хреновину под нос сунул, – он кивнул на пистолет, – у меня и переклинило. Да еще пару часов назад по черепу огуляли. Вы отсюда…

И тут они услышали звук остановившихся машин. Захлопали дверцы. Ахнув, Катя побежала в комнату.