Сто бед (сборник)

Я сходил в дровяной сарай за поленьями для котла. Потом повернул кран, наполнил ванну очень горячей водой. И последовал совету Недо.

– И что будет, если наполнить ванну?

– Ничего. Короче… сам узнаешь!

Вершины тополей посверкивали в лучах вечернего солнца, но такая красота длилась несколько секунд. Благодаря искрам, высеченным из моей головы и тела девичьими коленками, ртуть в термометре заметно подскочила.

Смена времен года, а особенно приход лета существенно повлияли на психологический климат семьи Калем. Атмосфера была жизнерадостной, и, хотя на весеннем солнце отчетливей стали видны бороздящие лоб морщины, насупленные лица исчезли. К моему величайшему удовольствию. Солнце способствовало птичьему щебету и человеческой болтовне. Азра уже вовсю готовилась к намеченному на август путешествию.

– Ах, боже мой… если бы я могла уже быть там! – вздыхала она.

– Что тебя держит?

– Может, на этот раз поедем вместе?

– Ты прекрасно знаешь, что из-за аритмии врач запрещает мне бывать на сильной жаре.

– Тогда поеду с Алексой.

– С удовольствием провожу вас до Дубровника. Ах, до чего же славно после хорошего купания полакомиться мороженым в кафе!

– И охота тебе врать?

– Врать?

– Ты никогда не любил мороженое!

– Я?.. Никогда не любил мороженое? Я ел его в Праге, на конгрессе Третьего интернационала, если хочешь знать! К тому же в разгар зимы! А тебе, милочка моя, даже невдомек, что его и зимой можно есть!

На самом деле Брацо не терпелось увидеть, что мы уезжаем. И тогда уж он от души сможет предаться операции «буль-буль»!

– На-ка, тут немного карманных денег для Алексы. Отложил из тринадцатой зарплаты…

– Ты и впрямь принимаешь меня за идиотку! Заместитель министра зарабатывает чертову уйму денег! Почему бы в один прекрасный день не сказать мне честно, сколько ты получаешь?

– Ну, знаешь, ты слишком многого от меня хочешь!

И они прекратили разговор; еще слово – и случился бы скандал. И все же по тому, как Азра смотрела на Брацо, было ясно, что она не отказалась от мысли проникнуть однажды в тайну его чиновничьего оклада.

Если когда-нибудь загорание внесут в список олимпийских видов спорта, Азра получит золотую медаль. Едва приехав в Дубровник и еще даже не распаковав чемоданы, она прежде всего купила у нашего хозяина оливковое масло. Сначала она с ног до головы вымазала меня, а потом насквозь пропитала маслом свое тело. Стоя спиной к старой городской стене, мы были похожи на двух приговоренных в ожидании расстрельной команды.

– Солнце лучше впитывается стоя, так витамин D проникает до костей, – пояснила мать.

– То есть лучше умереть стоя?

– Забудь на время о смерти, здесь не место.

– Но ведь ты же сама говорила, что лучше умереть на море, а не в Сараеве!

– Нет, жить на море!

– Но это же означает, что ты бы хотела и умереть здесь?

– Оставим такие разговоры для нашей чертовой дыры! Посмотри-ка лучше туда… – Она указала на огненный шар, исчезающий за морем.

Мать улеглась на округлый камень и, очевидно, наслаждалась зноем. Брацо был прав. Философия Азры брала начало в ее кровяных тельцах, где развивался ревматизм. Доказательством тому были мои ступни, сгорающие на раскаленных камнях.

– Когда солнце встает или садится, следует смотреть ему в глаза.

Мне нравилось подбрасывать камешки высоко в небо. Я ждал, когда они упадут, когда сделают «плюх», ударившись о поверхность воды. Для меня это было вроде момента истины. Если кто-то излагал важную истину, она делала «плюх». Война, которую вели между собой отец с матерью за то, где именно жить, как говорила Азра, и где именно умереть, не делала «плюх». Получалось два раза: «плюх-плюх». Этим двум «плюхам» следовало слиться, стать одним-единственным, который устранил бы все сложности.

Когда мы вернулись в Сараево, Брацо шепотом признался мне:

– Не говори матери, но у меня был инфаркт.

– Сердце?

– Нелегкая жизнь, сложные ситуации… Только прошу тебя: матери ни слова!

– Договорились.

И я снова пошел в школу. Вскоре оказалось, что узнать, что такое инфаркт, очень легко. Одноклассник сказал:

– Инфракт – это ерунда. У моего деда их было семь!

Сложнее всего было хранить тайну, когда я принимал ванну. Меня дико раздражало видеть, как с таким трудом добытый загар запросто смывается водой. Моя козырная карта, которую я предполагал выложить на уроках физкультуры, позорно ускользала в сливное отверстие. Теперь под спортивной майкой останутся только бледные плечи. Не быть мне похожим на эфиопского марафонца Абебе Бикила.

– Как правильно: инфаркт или инфракт? – спросил я у матери.

– Инфаркт.

– А мальчик из класса говорит «инфракт».

– Инфаркт. Это ты к чему?

– Ни к чему. Отец одноклассника схватил инфракт.

– Инфаркт!

– «Инфаркт» или «инфракт», но если я буду столько намываться в ванне, вообще никто не поверит, что я ездил на море.

– Ладно, некоторое время можешь принимать душ. Но только после физкультуры не отлынивай!

– Хорошо.