Читаем Сто чистых страниц полностью

Здравствуй, блокнотик. Я пишу сегодня в надежде, что ты будешь мне так же дорог, как твой брат-близнец дорог человеку, которого я люблю. Человеку, которого я любила. И который не любит меня. Мне казалось, у нас все хорошо и скоро будет еще лучше: наша квартира, наша жизнь, наша небольшая семья… Но он неспособен полюбить меня. Надо было понять это раньше, в тот день, когда он стер мое признание. Впрочем, он ничего мне и не говорил. Знаешь, мне никогда не везло в любви, ни один мужчина мне в ней не признавался.

Что поделать, наверное, это моя вина: слишком сильно влюбилась, слишком верила в него. В последнее время я была так счастлива… Наверное, он считал меня недостаточно красивой и все время мечтал о Джулии, ведь она само совершенство… И потом, она мать Шарлотты, я не могу с этим ничего поделать… Ты не представляешь, как больно оказалось увидеть их вместе.

Теперь все кончено, ничего не изменишь.

Перед тем как начать писать, я приняла все лекарства, которые купила в аптеке за углом. Их много, к тому же я с утра ничего не ела. Но не волнуйся, я все сделала правильно: сначала снотворное, а потом все остальное. Поэтому ты просто увидишь, как я усну. Красиво и совсем не больно. Милый блокнотик, ты бы попытался спасти меня, будь это в твоих силах?

Часто люди спрашивают: кто совершает самоубийство — герои или трусы? Лично я поступаю так из трусости, мне не стыдно в этом признаться. Надоело страдать. Я столько надеялась, что у меня больше не осталось надежды, так любила его, что теперь не могу любить саму себя. Мне больше ничего не хочется, зачем тогда жить? Так жалко родителей — они будут горевать. И никогда не поймут, зачем я это сделала. Мне бы так хотелось, чтобы они не грустили, чтобы знали, что ни в чем не виноваты. Но это ни к чему, любовь эгоистична. Они бы предпочли видеть меня несчастной, но живой, чем свободной и мертвой. Это нормально. Я тоже эгоистка — делаю так, чтобы страдали они, а не я. Кто виноват, кого нужно порицать? Конечно, меня. Ведь это я решила уйти.

Уже клонит в сон. Думаю, я не смогу записывать свои ощущения так долго, как хотелось бы.

Ты так и не узнаешь, что испытывает человек, который вот-вот заснет и балансирует между реальностью и небытием. Абсолютное блаженство, невыразимое словами. Наверное, это и есть смерть — момент, когда ощущаешь, что будешь жить вечно.

Знаешь, я совсем не боюсь.

Ну вот, думаю, все. Сейчас я закрою глаза, и меня не станет. До свидания.

И еще кое-что. Ты же знаешь, как я доверяю тебе, мой милый блокнотик. Я уверена, что ты не сотрешь те несколько слов, которые я оставлю для него.

Вот они, мои последние слова…

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальный бестселлер

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмельштрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.Иллюстрации Труди Уайт.

Маркус Зузак

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги