Сто дней до Потопа

Страшно мне почему-то, даже очень страшно, если по совести… Хотя надо бы радоваться, ведь сегодня тот самый пресловутый «день Потопа» — а потопа-то и нет! Завтра, завтра все разъяснится, и жизнь снова войдет в нормальную колею. Может быть, завтра и «дождь» кончится, и отворятся двери Ковчега, и все животные разбегутся по своим убежищам, а я спущусь на берег к Симке, упру руки в боки и спрошу: «Ну, что ты теперь скажешь, братец Сим?»

А Ною я, ничего не скажу, потому что мне и сейчас уже очень жаль старика…

Но это завтра. А сейчас надо взять себя в руки и идти наверх, в ресторан. Там сегодня не протолкнуться. Людей дождь совершенно не пугает, они воспринимают его, как новое оригинальное развлечение. Нефилимы через рефаимов так всем и объяснили: ничего сверхъестественного, обычное явление природы, только пока еще мало изученное.

Все, хватить ныть, работать надо! Потом допишу…

* * *

Все понимали уже, что вот-вот вода поднимется еще немного, и Ковчег тронется с отмели и поплывет. Но все еще на что-то надеялись, и поэтому на нижнем этаже, у дверей Ковчега даже ночью горела лампа и рядом с ней сидел кто-нибудь из семьи.

А днем все то и дело спускались вниз, будто бы проверить, как спят животные, на самом же деле — прислушиваясь: не постучит ли кто в двери Ковчега?

И вот наступил последний день, а за ним и последний вечер. Ковчег уже заметно подрагивал и покачивался под ударами волн. Уже открылись подземные источники вод и в море закручивались буруны, а вода прибывала прямо на глазах, и вросший в тяжелый песок Ковчег понемногу готовился сняться с отмели.

— Уже пора задраивать двери, иначе через порог может набраться вода, — сказал Ной.

Иафет сидел возле клетки со спящими львами на чурбаке, опустив голову на руки. Молчал как всегда.

Хам рыдал, прислонившись к стене. Женщины плакали, хотя ни сил, ни слез у них, казалось бы, уже не осталось.

— Господи, если уж суждено Дине погибнуть, сделай так, чтобы смерть ее была быстрой и легкой! — тихо, так что слышала только Лия, молился стоявший рядом с нею Сим.

— Все, дорогие мои, пора! — громко сказал Ной. — Паклю и смолу приготовили?

— Да, все готово, — сдавленным голосом сказал Сим.

Иафет еще раз проверил все засовы, взял длинный жгут пакли, обмакнул его в смолу, приставил к боковой дверной щели над петлями и стал ловко и умело заталкивать паклю ножом.

И тут в дверь раздался чей-то робкий и быстрый стук. Иафет замер, не веря своим ушам.

— Отче! Там кто-то стучится! — закричал Иафет и отодвинул подальше от двери ведерко со смолой.

Лица у всех просветлели, глаза засияли надеждой.

— Это Дина, это наверняка наша Диночка! — воскликнула Ноэма, сжимая руки под подбородком.

Сим бросился к двери и приоткрыл ее на шири ну в локоть.

На самом краю сходней перед дверью стоял на задних лапах совершенно мокрый дрожащий заяц. Передние его лапы беспомощно свисали перед грудью, с них капала вода, окрашенная кровью. Уши он опустил вниз и умоляюще глядел на всех большими косыми глазами.

— Ну, входи же скорей, милый! — сказала Ноэма и сняла с плеч покрывало, готовясь обсушить беднягу. — Ну-ну, не дрожи так! Ты ведь успел, теперь тебе уже нечего бояться, малыш…

— Интересно, и куда мы потом будем девать лишних зайцев? — растроганно проворчал Ной, утирая глаза.

Иафет подошел к дверям Ковчега, снова затворил их и заложил засов.

* * *

«Ковчег» сиял. В ресторане бесновалась музыка, а клиенты выскочили из-под навеса и неистово дергались под проливным дождем: это было так непривычно, так весело — танцевать под льющимися с неба струями холодной воды! Женщины визжали, мужчины громко и бесстрашно хохотали — они чувствовали себя крутыми храбрецами.

Дина, в вечернем платье и нарядном плаще поверх него, с одной длинной черной перчаткой на правой руке, тоже вышла из ресторана, подошла к самому краю крыши, облокотилась на тонкую железную ограду и глядела вниз, на берег. Любопытно, а что сейчас творится там у них? Но Ковчег стоял недвижный, темный и молчаливый. Если в нем и горел свет, так ведь единственное окно его выходило в сторону моря!