Сто дней Наполеона

На этот раз Веллингтон оказался в критическом положении. Его центр подвергался непрерывному огню французов, укрывавшихся в гравийном карьере, в то время как батарея, приведенная Неем, бомбардировала его с близкого расстояния. Пехота д'Эрлона надвигалась на Оэнскую дорогу, идя с обеих сторон от фермы, а кирасиры, построившись в долине, готовились ее поддержать. Случилось так, что в этот момент принц Оранский допустил ужасную ошибку. Батальон Королевского Германского легиона стоял, построившись в каре в ожидании атаки, а он, несмотря на отчаянные мольбы его командира, полковника фон Омптеды, приказал им разойтись и оттеснить французскую пехоту. Батальону удалось оттеснить неприятельскую пехоту, но затем он был неизбежно атакован и уничтожен кирасирами. Из всего батальона уцелели менее двадцати человек, и сам Омптеда был убит. 3-й германский гусарский полк атаковал и вытеснил француз-скую кавалерию, но в результате в центре образовалась опасная брешь, а бригада Кильмансегге, соседствовавшая с Омптедой, уже сильно поредела. Справа между Халкеттом и Кемптом линия была разорвана.

Шоу-Кеннеди галопом помчался к герцогу, который снова покинул свой вяз и пребывал с гвардией, и доложил ему обстановку. Он пишет: "Эти страшные сведения он принял довольно спокойно и немедленно отреагировал крайне энергично и точно, демонстрируя высочайшее самообладание; у меня осталось впечатление, что Его Светлость оставался совершенно спокойным во время каждой фазы сражения, какой бы она ни была серьезной; он чувствовал уверенность в том, что в его власти управлять бурей, разыгравшейся вокруг него, и его решительная манера говорить с очевидностью свидетельствовала о том, что он намерен до последнего защищать каждый дюйм своих позиций. Его Светлость ответил на мое сообщение такими словами, или примерно такими:

"Я отправлю туда брауншвейгцев или другие ближайшие войска; вы идите и ведите туда все германские силы, все дивизии и все пушки, какие только найдете".

На линии появились и другие прорехи. В 73-м полку бригады сэра Колина Халкетта не осталось ни одного офицера; командование принял майор Келли, посланный герцогом; положение казалось столь опасным, что он отослал из штаба в тыл изрешеченные пулями знамена обернутыми вокруг тела одного из сержантов. Офицеры со всех сторон спешили к герцогу за указаниями, сообщая, что их положение становится отчаянным; но они все получали один и тот же приказ стоять твердо до последнего человека. Дезертиры потоком устремлялись в тыл; бельгийский полк начал стрелять в воздух, чтобы уйти с поля под покровом дыма; им воспрепятствовало лишь вмешательство герцога и драгунов офицера Ванделёра, который построил у них в тылу свои эскадроны.

Финальным аккордом драмы, в которой оказался Веллингтон, стало то, что генерал Цитен, вместо того чтобы вступить в бой на левом крае английской линии, ушел из Оэна в Планшенуа в подкрепление Блюхеру.

Цитен со своим авангардом прибыл в Оэн в шесть часов, его встретил полковник Фриментл, один из адъютантов Веллингтона. Он объяснил, что срочно требуется помощь, и спросил, нельзя ли выслать подкрепление немедленно, хотя бы немногочисленное. Но Цитен не хотел рисковать, бросая в бой свой корпус малыми частями, и не дал ничего, кроме обещания помочь немедленно, как только соберется большая часть его солдат. Ожидая прибытия своих войск, он отправил адъютанта в Мон-Сен-Жан, чтобы узнать, что происхо-дит; однако этот офицер, увидя смятение в тылу и поток дезертиров, вернулся и сообщил, что армия Веллингтона отступает. Опасаясь поражения, Цитен решил присоединиться к Блюхеру и основной армии.

К счастью, Веллингтон имел верного товарища в лице барона Мюффлинга, который ожидал и высматривал приход корпуса Цитена. Со своего поста над Папелоттом он увидел, как пруссаки двинулись на юг, и полным ходом помчался за ними, чтобы вернуть их назад.