Сто дней Наполеона

Как бы там ни было, отчасти под давлением российского императора, отчасти в унисон с общественным мнением и собственным инстинктом политического выживания, Людовик ХVIII 2 мая 1814 года, перед самым вступлением в Париж, подписал Сент-Уанский манифест (своего рода провозглашение конституционных свобод без объявления ненавистной конституции), в котором говорилось: "Мы, Людовик, Божией милостью король Франции и Наварры, решив принять либеральную конституцию и не считая возможным принять таковую конституцию, коя неминуемо потребует дальнейших исправлений, созываем на 10-е число июня Сенат и Законодательный корпус, обязуясь представить на их рассмотрение работу, которую мы выполним вместе с комиссией, выбранной из состава обоих этих учреждений, и положить в основу этой конституции представительную форму правления, вотирование налогов палатами, свободу печати, свободу совести, неотменимость продажи национальных имуществ, сохранение Почетного легиона...". 4 июня королем была пожалована Конституционная хартия, по которой создавался парламент из двух палат: палаты пэров и палаты депутатов; палата депутатов (король обладал правом ее роспуска) избиралась на пятилетний срок мужчинами старше 30 лет, платившими налоги не менее 100 000 франков в год (т. о. количество избирающих сократилось до 12-15 тыс., а избираемых - до 4-5 тыс. чел.), а палата пэров - с неограниченной численностью - назначалась королем. Парламент этот, впрочем, имел лишь законосовещательный характер: ни одна из палат никого не утверждала и законов не принимала (частичным исключением было уже упоминавшееся вотирование налогов), а ст. 14-я прямо закрепляла за королем право распределять все государственные должности. Были отменены сословные привилегии; ценности, экспроприированные у дворянства во время революционных треволнений и бесчинств, оставшимся в живых возвращались деньгами (всего было возвращено на сумму более 1 млрд. франков). Хартия гарантировала каждому право приобретать национальное имущество, право занимать любую государственную должность, свободу совести и равное налогообложение. Интересной особенностью этого конституционного документа было использование терминов "уступка" (concession) и "пожалование" (octroi), что придавало всей законодательной конструкции довольно двусмысленный характер, а также выражения, венчавшего Хартию: "дана в Париже в год от Рождества Христова 1814-й, царствования же Нашего в девятнадцатый". Т. о., Революция и Империя объявлялись как бы и вовсе не бывшими: их вычеркивала из официальной памяти восстановленная королевская хронология Бурбонов, отсчитывавшая время правления Людовика ХVIII с 1795 года, т. е. с момента кончины дофина Людовика ХVII в парижской тюрьме Тампль.

{17}Якобинцев ко времени вступления Людовика XVIII в Париж осталось уже немного, в силу их давнего коллективного азарта к отделению голов от туловищ друг друга, а вот с бонапартистами сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, возвратившиеся эмигранты жаждали отмщения обид, восстановления режима 1788 года и требовали беспощадных репрессий по отношению к сподвижникам корсиканского узурпатора и "цареубийцам" (т. е. членам Конвента, голосовавшим за казнь короля Людовика XVI); с другой стороны, соратники "маленького капрала" пережили в эпоху Первой Реставрации, как бы это ни было парадоксально, самый настоящий ренессанс. 16 (!) наполеоновских маршалов (Бертье, Виктор, Келлерман, Лефевр, Макдональд, Мармон, Монсей, Мортье, Ней, Ожеро, Периньон, Сен-Сир, Серюрье, Сульт, Сюше и Удино) стали пэрами. Начальник Генерального штаба Великой Армии Бертье и командир 6-го корпуса Великой Армии Мармон превращаются в командиров соответственно 5-й и 6-й рот Телохранителей короля, Сульт становится военным министром, Удино - государственным министром, Макдональд заседает в Высшем военном совете. Талейран, предавший Церковь ради Революции, Революцию ради Директории, а Директорию ради Наполеона, не смог и на этот раз поступиться принципами и изменил Наполеону ради Людовика, оказавшись в правительстве последнего министром иностранных дел.

{18}Сульт служил Наполеону еще со времен Консулата, превратившись стараниями императора из безвестного нотариального отпрыска в маршала Франции и герцога Далматского. На момент первого отречения Бонапарта Сульт командовал всеми французскими армиями на Пиренеях. В декабре 1814 года Людовик назначил его военным министром вместо бездарного и недалекого генерала Дюпона, и первое, что предпринял несостоявшийся деревенский пекарь, по совместительству маршал, герцог и пэр, было предание военному суду отчаянного кавалерийского генерала Реми Жозефа Эксельманса, обращаясь к которому, Наполеон однажды воскликнул: "Невозможно быть более храбрым, чем вы!"

{19}Позже, на Святой Елене, Наполеон продиктует: "До Гренобля я был авантюристом; в Гренобле я стал правящим принцем".