Сто дней Наполеона

По словам Меневаля, Наполеон был печален и смирен. Он пишет в своих мемуарах: "Я увидел, что он больше не выглядит воодушевленным той убежденностью в успехе, которая прежде придавала ему такую уверенность. Казалось, что вера в удачу, вдохновившая его спланировать дерзкое предприятие по возвращению с острова Эльба и поддерживавшая его во время его марш-броска через всю Францию, покинула его, стоило ему приехать в Париж. Он не чувствовал более, что его поддерживают с ревностным и преданным усердием, к которому он привык, но чувствовал, что ему мешают вставшие перед ним препятствия".

За пределами Елисейского дворца Меневаль обнаружил, что всем очень хотелось знать дату возвращения императрицы, поскольку многие еще верили, что она вскоре присоединится к императору вместе с королем Рима. На многочисленные вопросы, которые ему об этом задавали, он принужден был давать уклончивые ответы.

Люсьен Бонапарт также вернулся в Париж. Его отношения с Наполеоном в прошлом были бурными, и долгие годы он жил за границей в тени нелюбви своего брата-императора. Он женился на вдове биржевого брокера, Наполеон расценил этот мезальянс как верх глупости и нарушение субординации, поскольку это не согласовывалось с его политической системой. Люсьену было предложено отказаться от своей красавицы жены ради бесцветной и некрасивой королевы Этрурии и таким образом занять свое место в качестве вассала Франции. Отказавшись это сделать, он вернулся в Италию в 1804 году после ожесточенной ссоры с Наполеоном и не был причастен величию империи. Он имел титул принца, которым его наградил Папа Пий VII.

Однако после падения своего брата он снискал прощение и, узнав о его возвращении с Эльбы, вернулся во Францию в надежде послужить делу своей семьи. По возвращении со швейцарской границы Наполеон принял его весьма приветливо, пожаловал ему титул наследного принца, наградил ленточкой Почетного Легиона и презентовал ему Пале-Рояль в качестве городской резиденции; на самом деле Наполеон осыпал его теми милостями, которые он всегда любил раздавать своей семье и друзьям, когда был в хорошем настроении. Но время шло, радость встречи поистерлась, и он вновь впал в старую привычку ссориться с Люсьеном. Эти два упрямых брата не могли долго жить в мире друг с другом.

Люсьен, который почти не видел брата со времен его лучших дней, скоро понял, что Наполеон очень изменился и ведет себя неадекватно ситуации. После отказа Марии Луизы вернуться к нему и таким образом умерить гнев держав, что ему оставалось делать? Люсьен, как и Меневаль, видел, что он более не уверен в успехе и трудности берут над ним верх.

Самым тревожным моментом во всем этом было состояние здоровья Наполеона. Временами он выглядел нормально, бодро и хорошо; но иногда у него бывали длительные и болезненные приступы, связанные с болезнью почек, первые симптомы которой проявились после поражения в Русской кампании. Во время кризиса он впадал в состояние прострации и глубокой депрессии, с которой сам справиться не мог. Он также страдал от спазмов в желудке и астматического кашля и временами с трудом мог бодрствовать в течение всего дня, то и дело впадая в дремоту. Он был не в состоянии возглавлять страну, еще менее в состоянии вести военную кампанию, и Люсьен уговаривал его отречься.

Наполеон не сразу отринул этот мудрый совет, оставив Люсьена во мнении, что хочет его обдумать. Однако император всегда поправлялся после приступов, оптимизм и энергия возвращались, и вместе с ними - решимость отстаивать свои позиции. Люсьен любил частную жизнь; Наполеон любил власть и не мог позволить себе от нее отказаться. Он тщательно готовился к Champ de Mai (Майское поле - фр.), ныне отложенному до 1 июня, много раздумывая над оформлением, которое отразило бы его театральные пристрастия. Он планировал появиться на верхушке пирамидального сооружения в своей императорской мантии, вместе с братьями в костюмах из белого шелка и бархата; сановники государства и церкви, также разодетые, должны были занять места между ним и нижним уровнем, непритязательным местом для солдат и остальной толпы. Люсьен в своих мемуарах пишет, что он протестовал против приказа появляться в белом и предложил лучше надеть форму Национальной гвардии, на что Наполеон неприятно усмехнулся. "Ну да, - сказал он, полагаю, в надежде произвести больший эффект в своей форме, чем я - как император". Склонность к перебранкам также замечалась в то время за Наполеоном, и Люсьен после бесплодных споров согласился ради сохранения мира на этот странный маскарад.