Сто дней Наполеона

Маршал посоветовал не начинать эвакуацию без крайней необходимости, но предложил перекрыть мосты через Рону и устроить смотр войскам, разъяснив им позицию короля сколь возможно убедительно. Расчеты показывали, что Наполеон придет в город на следующий день, поэтому он приказал немедленно разрушить мосты и собрал у себя командующих полками. По-видимому, офицеры готовы были ему подчиняться, хотя по большей части только из чувства долга; они были непоколебимы во мнении, что войска готовы поднять мятеж на стороне Наполеона. На следующее утро, 10 марта, маршал так и не дождался милостей от погоды во время смотра войск на площади Белькур. Церемония прошла под проливным дождем, было слишком сыро и холодно, чтобы солдаты прониклись его предостережениями. Он сказал, что если позволить Наполеону вернуться, против них ополчится вся Европа, которая сейчас сильнее, собраннее и злее, чем когда-либо. Он говорил с чувством и в завершение поднял свой меч и прокричал: «Да здравствует король!» Никто не откликнулся. Даже когда прибыл граф д'Артуа и солдатам было приказано приветствовать его, они молчали. Было слышно только, как дождь отбивает дробь по булыжной мостовой. Теперь принцам уже ничего не оставалось, кроме как отступить, оставив маршала проводить время в ожидании и импровизациях. Мосты не были разрушены или забаррикадированы, поскольку городские жители этого бы не допустили. Маршал Макдональд лично приказал перекрыть мосты и вырыть канавы. Новость о приближении Наполеона ободрила солдат. Во время обхода траншейных работ один из солдат крикнул маршалу: «Маршал, вы же храбрый человек, вы провели свою жизнь с нами, а не с этими emigres. Ведите нас лучше к нашему императору, он скоро будет здесь и примет вас с распростертыми объятиями!» Невозможно было наказывать за подобную фамильярность, ибо таково было общее настроение, и маршал Макдональд промолчал.

Наполеон прибыл в пригород Лиона к вечеру. Он путешествовал налегке, в открытой коляске, которая ближе к городу стала двигаться медленнее сквозь толпы деревенских жителей, собравшихся вдоль главной дороги, чтобы его поприветствовать. Отовсюду слышались возгласы «Да здравствует император!» и «Долой дворян! Долой священников!» В каждой деревне ему приходилось останавливаться, дабы выслушать речь мэра с комплиментами и упрощенной версией последних событий. Впереди него ехала охрана, навстречу которой Макдональд выслал отряд драгун из Лиона. Противники встретились в пригороде Гийотира, но, вместо того чтобы открыть огонь, драгуны приветствовали прибывшее войско возгласами: «Да здравствует император!» Смешавшись, солдаты обеих сторон торжественно шли по пригороду, поздравляя друг друга, и их воодушевление передавалось горожанам, которые вместе с ними радовались все сильнее и вели их к мосту, который в это время как раз блокировали под присмотром маршала Макдональда.

Маршал заметил их приближение и приказал двум батальонам следовать за ним к мосту, но неистовая радость приближавшихся войск с непреодолимой силой захватила его спутников, и его солдаты, даже не взглянув на своих мчавшихся вперед с саблями наголо офицеров, принялись разбирать баррикады и расчищать путь для своего героя — Наполеона. Больше всего им хотелось, чтобы маршал объединил с ними усилия, они даже попытались схватить его и отвести к Наполеону силой. Ему пришлось развернуться и вместе с адъютантами скакать галопом через Лион, едва уходя от преследования.

В то время, как Макдональд возвращался в Париж, Наполеон вступил в Лион. Он пришел как хозяин, возвращающий себе законную собственность. Поселившись во дворце архиепископа, он принял у себя представителей гражданской и судебной власти города, которые поспешили его поздравить. Здесь он вел себя в гораздо более императорской манере, чем в Гренобле, где он объявил себя вассалом своего сына, прокладывающим дорогу к его либеральному правлению и исправляющим ошибки правительства. Теперь ему принадлежал крупный город Лион, солдаты отдавали ему почести императора, и он принимал это как должное.