Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.

Биполярность политического противостояния делала перспективу насильственной развязки борьбы за власть все более и более реальной. В этой ситуации единственным способом спасти мирный процесс и обеспечить выполнение Арушского соглашения могло стать внешнее вмешательство. Однако ни Бельгия, несшая как бывшая метрополия «историческую ответственность» за судьбу Руанды, ни Франция, покровительствовавшая режиму Хабьяриманы и спасшая его в октябре 1990 г. и в феврале 1993 г., не были готовы отправить в страну значительные силы, чтобы и гарантировать сохранение власти за правящей верхушкой, и эффективно контролировать реализацию основными политическими факторами формулы ее раздела, принятой в Аруше. Они предпочли предоставить решение этой задачи ООН. 5 октября СБ принял Резолюцию № 872, санкционировавшую создание на шестимесячный срок Миссии ООН по оказанию помощи Руанде (МООНПР)[199]. Ее главой стал Жак-Роже Бо-Бо, бывший министр иностранных дел Камеруна, а командующим миротворческим корпусом – канадский генерал Ромео Даллэр. Численность МООНПР была определена в 2548 человек (2217 военнослужащих и 331 военный наблюдатель). Переброска воинских контингентов в Руанду растянулось на пять месяцев: только к концу марта 1994 г. численность корпуса приблизилась к установленной Резолюцией № 852 (2434 солдата); основную часть военнослужащих поставили Бангладеш (833 человека: пехотный батальон и инженерная рота), Гана (815 человек: пехотный батальон), Бельгия (418 человек: пехотный батальон) и Тунис (60 человек: тыловая рота). Однако мандат МООНПР был весьма ограниченным, поскольку основывался на Главе VI, а не на Главе VII Устава ООН, позволявшей «голубым каскам» применять силу для сохранения мира, – они имели право использовать оружие только в целях самозащиты. В задачи Миссии входило «способствовать обеспечению безопасности в городе Кигали», «осуществлять контроль за соглашением о прекращении огня», за «процессом репатриации руандийских беженцев и размещением перемещенных лиц», следить за выполнением Арушского соглашения и демилитаризацией.

В конце декабря 1993 г. в Кигали для участия в формировании переходных институтов прибыла группа лидеров РПФ с вооруженной охраной (600 солдат); они разместились в здании парламента в квартале Кимихурура. К этому времени в столице уже находилось почти 1300 миротворцев – гарантов безопасности политического процесса. Казалось, был сделан важный шаг на пути создания ППШО. Однако президент и его окружение, добившись раскола основных оппозиционных партий – РДД и ЛП, начали политические маневры, чтобы обеспечить сторонникам Хуту-Пава большинство в переходных институтах: для это было необходимо, во-первых, заменить представительство в них умеренных РДД и ЛП на РДД-Пава и ЛП-Пава, а во-вторых, расширить состав ПНС за счет КЗР.

В преддверии назначенной на 5 января 1994 г. церемонии создания переходных институтов директор кабинета президента Энош Рухигира от имени Хабьяриманы 3 января обжаловал в Конституционном суде решение премьер-министра Агаты Увилингийиманы о включении в список кандидатов в депутаты ПНС представителей умеренной ЛП, потребовав заменить их членами ЛП-Пава, однако суд отверг это требование, и 4 января председатель суда Жозеф Каваруганда представил премьер-министру «окончательный и финальный» список: в нем от ЛП фигурировали лишь сторонники Ндасингвы, а представительство РДД было разделено почти поровну между умеренной РДД (шесть мандатов) и РДД-Пава (пять мандатов); на должность председателя и вице-председателя рекомендовались тутси Венанси Кабагени (умеренная ЛП) и хуту Фелисьен Нганго (СДП)[200]. Такой вариант совершенно не устраивал политиков из лагеря Хуту-Пава, поскольку в этом случае они не имели в ПНС даже блокирующего меньшинства, чтобы ветировать решение об импичменте президента. Поэтому Хабьяримана торпедировал процесс создания ППШО и ПНС.