Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.

Эти призывы чередовались с плохо завуалированными угрозами и зловещими намеками. «На самом деле я думаю, – заявил президент, – что вы не поняли директив, которые мы дали, вы не поняли то, что мы от вас потребовали делать, или вы это понимаете очень хорошо, но отказываетесь делать по причине, которую мы не можем понять». Он обрушился на тех, кто хочет оставаться в стороне: «Я говорил также о тех, кто говорит: “Я все знаю”. <…> …кроме того, существуют те, кто <говорит>: “Это не мое дело”. Я сказал это префекту Гиконгоро и его окружению. У нас есть такие же “это-не-мое-дело” в Бутаре, как и “я-все-знаю”».

Синдикубвабо повторил также обвинение премьера в адрес бургомистров: «К несчастью, меня проинформировали об одном факте, который я не знал, а именно что среди руководителей в Бутаре есть такие, кто вступили в борьбу против нас. К счастью, премьер-министр заявил, что мы в свою очередь будем бороться с ними. Что касается меня, то хотелось бы знать, кто действительно эти люди».

Президент призвал жителей Бутаре «поработать» («Шутки, смех, ребячество и капризы должны уступить место работе») и при этом освободиться от тех, кто «работать» не хочет: «…те, кто ждет, что другие будут за них работать, кто думает, что это их не касается, пусть они объявятся и позволят нам работать и пусть они посмотрят, как мы работаем, хотя они и не участвуют в работе вместе с нами. Если кто-то хочет сказать: “Меня это не касается, это меня не касается, я боюсь”, пусть он убирается подальше от нас. Те, кто имеет право освободить нас от него, пусть сделают это как можно скорее, потому что есть другие хорошие работники, желающие работать для своей страны».

Синдикубвабо специально остановился на значении слова «работа» и объяснил аудитории, почему политические руководители страны избегали, говоря о происходивших событиях, ясных и определенных формулировок и предпочитали эзопов язык и намеки: «Я хотел бы, чтобы вы смогли проанализировать наше послание, понять его и проанализировать термины, которые мы используем; вы должны понять, почему мы выбираем для использования именно этот термин, а не другой. Это потому, что мы переживаем необычное время». И хотя высказывание президента было столь же иносказательным, тем не менее суть «работы» была сформулирована им довольно четко в последующем тексте: «Тех предателей, которые пошли обучаться владению оружием, чтобы нас уничтожить, вы их знаете, но я их не знаю. Пусть тот, кто их знает, скажет нам, и пусть нас избавят от них. Как сказал премьер-министр: “Мы должны сражаться и выиграть эту войну”. Таким образом, мы обязаны ее выиграть, ибо она – последняя. <…> Мы ее выиграем, если вы освободитесь от “это-меня-не-касается”… ищите “это-меня-не-касается”, находите этих людей, которые отправились обучаться нас убивать, и освободите нас от них. Что же касается остальных руандийских граждан, всех нас, кто принял решение, то мы будем продолжать борьбу до окончательной победы»[487].

Речь эта, «подобная цунами», по словам Нсабиманы[488], была встречена продолжительными аплодисментами. Бургомистр Нгомы Жозеф Каньябаши как самый старый бургомистр префектуры выразил от имени своих коллег поддержку Временному правительству и готовность исполнять его распоряжения.

После окончания церемонии бургомистр Хуйе Жонатан Руремеша спросил, что он должен сказать людям, которые в его коммуне хотят «возбудить конфликты». Глава государства, покидая собрание вместе с премьером, поручил министру торговли Мугензи ответить ему от имени правительства, и тот выразился предельно ясно: «Если население приходит в ярость, нужно позволить ему делать то, что оно хочет».