Сто голландских тюльпанов

Лимонов плюхнулся в кресло, судорожно соображая, как полагается говорить - "кому обязан" или "чем".

Лязгнув зубами, гостья проглотила конфету и посмотрела на Лимонова своими выпученными водянистыми глазами.

- Случайно я узнала, что вы - единственный свидетель гибели моего зятя. Это правда?

- Ээ-у-а, — дернулся в кресле Сергей Сергеевич. — Шел я утром, видел, как рыба выпала из окна. Здоровая была, — выдавил он.

- Да, это он, наш дорогой мальчик.

- Как звать?

- Витечка, — сказала дама. — Очень хороший мальчик.

- Сколько лет?

- Тридцать пять сравнялось.

Помолчали, выпили. Лимонову начинало казаться, что язык у него во рту стал мягким, раздался вширь и в значительной степени утратил подвижность. Следующий вопрос прозвучал поэтому несколько невнятно:

- Чего от меня надо?

- Расскажите подробности, — попросила Вера Петровна и слопала еще конфету. — Когда я вернулась с работы, все было кончено.

- А вы что же... работаете? — очумело проговорил Лимонов.

- А как же? Кто теперь может себе позволить сидеть дома? Служу в валютно-финансовом управлении МИДа, у меня стаж. Лимончика не найдется?

- Не имеем мы лимонов. Жена на удовольствиях экономит, — пожаловался Сергей Сергеевич. — А вы что же, просто так ходите на работу? И в трамвае ездите?

- И в трамвае, — спокойно подтвердила гостья. — Может быть, вам моя внешность кажется неприятной?

- Очень кажется, — выпалил Лимонов. — Эта внешность у вас мне во как! — И он показал большой палец, но почему-то опустил его вниз, будто патриций во время поединка гладиаторов. — Необычно, весьма! Раз увидишь, не забудешь такую... внешность! Там был со мною дворник, обещал зарыть. Он у нас тут все зарывает. Что лишнее найдет, так сразу и зарывает.

- Я всюду бываю, — сказала Вера Петровна. — Что ж! Хоть и есть кое-какие различия... Друг на друга ведь у нас не очень-то смотрят, так... А дворник, между прочим, исчез. Он подозрительный тип.

- Он Витьку твоего закопал, а я на работу пошел. У меня шеф... Му... Чудило! Он мне командировку в Турцию зарезал и премию дал - десять рублей. А, Вер? Куда мне эту десятку засунуть, чтоб почувствовать? Жена мне велела крышку купить для унитаза. Вот ты - сразу вижу, добрая женщина. Лимоны покупаешь? Про дворника понимаешь! Он говорит, сволочь, я, мол, сам этого Витьку закопаю. Зарою я его! Вот какие дела творятся, дорогая ты моя Вера... — Лимонов всхлипнул и налил в рюмки еще коньяку.

- Он умер сразу? — спросила гостья с мукой в голосе.

- Тут точно скажу, что сразу. Не горюй. Как шмякнулся, так больше ни минуточки не пожил. Губищами он шевелил, пасть растопыривал - не буду тебе врать. А через некоторое время все, говорит, до свиданья, умираю. А потом этот гад, дворник. Слушай, а вы что, тут прописаны всей семьей?

- Ох, вы никак понять не можете, — сказала Вера Петровна устало. — Я вам сейчас объясню.

Лимонов перебил ее:

- Слушай, мать, а может, ты голодная? Ленка моя уехала, так что в холодильнике, скажу тебе честно, ни шиша. Но в морозилке - треска. И можем у Катерины взять майонез. Во, точно! Я все думал, чего бы у нее взять? Мыло - не мыло. Вер, а может, я ее тоже приглашу? Я вам это... спички под кроватью буду показывать, хочешь? Значит, вы тут прописались, лимоны едите, треску тоже. Не имеешь права есть треску! — грохнул он кулаком по столу. — Она же брат твой! Эх!

- Да вы пьяны! — сказала Вера Петровна с отвращением. — Прекратите, а то я уйду.

- Скажи пожалуйста! Да ладно, Вер, не сердись. А чего Витек в окно полез? Плохо с ним обходились, а? — И он погрозил пальцем.

Вера Петровна пригорюнилась.

- Молчать не мог, а говорить не умел, — объяснила она несколько туманно.

- Это не повод, — веско сказал Лимонов. — Христос терпел и нам велел. Жизнь - борьба!

- Не нужно лозунгов, — брезгливо оборвала его Вера Петровна.

- Ладно, — обозлился Лимонов. — Не хотите, как хотите. А человека-то нет! Или рыбой Витька-то был? Так ведь все равно жалко! А вы сидите, конфеты лопаете. Я таких жестоких сроду не видал! Дворник, чужой человек, и тот понимание проявил. А ты же теща! Теща, а не убиваешься! Вижу, что совсем не убиваешься. Осуждаю. — Лимонов насупился, схватил конфеты и убрал их обратно в сервант.

- У меня кровь холодная, — грустно призналась Вера Петровна. — Я не умею убиваться и сострадать. В нашей семье это не принято.

- Видал я такие семьи! Противно мне, сейчас буду рвать с вами всяческие отношения. И Ленусик откажет от дома! — предупредил Лимонов и зевнул. — Но Витька ваш, он все-таки кто был?

- Мне кажется, он начинал превращаться в человека, — тихо проговорила Вера Петровна. — А это, говорят, очень больно.

- А вы бы что, не хотели? — недоуменно спросил Лимонов.

- Нет, что вы? — испуганно сказала Вера Петровна. — Боже сохрани! Я дорожу покоем. К тому же, как вы заметили, ничто человеческое мне в принципе не чуждо.

Они помолчали. Лимонов внезапно ощутил приступ неясной тоски.

- Бедные вы, бедные, — пробормотал он.

- Бедные? Ну, нет! — не согласилась Вера Петровна. — Мы куда счастливее, чем люди. Вы это еще поймете.

Она поднялась.

- Мне пора. Как-нибудь увидимся, поговорим еще, правда?