Сто килограммов для прогресса (СИ)

Первую попытку наращивать свою армию таким способом считаю удачной. Надо еще раз сходить в вербовочный поход к побережью Кавказа, пока не начались осенние шторма. Третью казарму уже достраивают, во второй уже печь можно топить, кровати расставили. Форму и сапоги шьют, опять на ткань кучу денег потратил. Единственно — сами научились красить ткань в зелёный цвет — отвар полыни и квасцы, купили в кожевенном ряду.

Вышли на двух шхунах, взял с собой еще шестерых будущих матросов, и еще добрал пацанов, чтобы у нас был хотя бы один представитель из каждого города, которые мы посетили в прошлый раз.

В этот раз решил вести карту поточнее, скорость часто мерили. А ветер стал довольно сильный, можно сказать — легкий шторм. Шхуны разгоняются до четырнадцати узлов. Ночью ветер усилился еще немного. Когда рассвело, мы оказались в чистом море — вокруг ни берега ни паруса. Где Шхуна 1 — неизвестно. Но у них тоже есть и компас и карта, и в случае потери друг друга, договаривались идти на восток, к берегу и встречаться у Батуми — Ло Вати.

Я посмотрел на восток, мне кажется, я вижу признаки земли. Пошли не спеша на восток. Где-то через час увидели парус. Так они нас обогнали? Или прошли восточнее. Идут навстречу. Так там два парусника — это не они. Подошли ближе — две турецкие фелюки, одномачтовые, но крупные, еще и с веслами. Идут прямо на нас, захватывают в вилку. Нападение! Пираты! Да тут любой купец — пират, когда власти не видят! Тревога!

Все надеваем брони, новобранцев в трюм, рубку рулевого закрываем ставнями. Предупреждаю — по команде спускаем стаксель и поворачиваем против ветра, перед носом у левой фелюки, но так чтобы не столкнуться. Сами прячемся в юте, там в стенах сделали бойницы — можем оттуда стрелять спокойно, не боясь стрел. По команде обстреляем гребцов и лучников — их хорошо видно, борт фелюки немного ниже нашего.

Все, маневр — быстро сняли стаксель и поворот. В палубу воткнулась стрела. Бегом в ют! Из бойниц увидели фелюку — залп из трех винтовок, попали или нет непонятно, хотя и близко — метров сорок. Фелюки повернули за нами — идем кильватерным строем круто к ветру. В кормовой стенки юта еще две бойницы. Не спеша расстреливаем на фелюке всех кого увидим. Три раза я точно попал. Первая фелюка резко потеряла ход, ее обогнала вторая. Там расстреливаем сначала лучников, а потом гребцов. Фелюки быстро отстали. Вышел на палубу, тут обзор лучше. Фелюки уже далеко, дрейфуют по ветру. Надо бы добить. Объяснил рулевому — возвращаемся и делаем круг вокруг фелюк. Подходим, на первой фелюке еще кто-то бегает по палубе. Бах, бах, уже не бегает. На второй или некому бегать, или попрятались. Ну все, пиратов в этом районе стало меньше. Развернулись и пошли на восток.

Точно, впереди видно землю, и даже горы. Идем, идем — а до земли все еще далеко. Это горы глазомер обманывают. Тут юнга кричит:

— А там еще парус!

— Где «там»?

— Там!

— Да не «там», а слева по борту!

Опять пираты, что-ли? Надо посмотреть — взяли левее, сближаемся. Вроде наши! Шхуна 1! Наконец-то.

Дошли до берега, никаких селений, пошли на север вдоль берега. Встретили какую-то деревушку, но все попрятались в лес. Дикий народ! Даже спросить не у кого. Идем дальше. К вечеру дошли до Сухуми. Ладно, Сухуми так Сухуми. С утра началась вербовочная кампания.

Оглашали теперь уже на трех языках, но главная реклама — пацан, который родом отсюда, их Сухуми. Весь такой красивый, в форме. Его обступили знакомые, родственники — все наперебой расспрашивают.

Испытаний тоже прибавилось, я насочинял — навспоминал всякие, например: кто дольше простоит на одной ноге с закрытыми глазами. На отбор пришло много новой молодежи, появились представители грузинских национальностей. Пришел даже один иудей — я ему объяснил, что надо будет креститься в православие. Он хотел уйти, я его спросил, что он умеет и знает. Он сказал что умеет читать и писать на идише, латыни и греческом. Я как смог, проверил его способности, и предложил ему гражданскую службу, пока писарем за двадцать сольдо в неделю, а как выучит русский — тридцать сольдо. Меир с радостью согласился.

Так как у нас теперь две шхуны, то набирали мы в два раза больше людей. Прошлись по тем же городам, еще зашли в Геленджик-Мавролако, добрали там людей и накупили пшеницы — она там самая дешёвая. Пришлось даже выгрузить часть балласта, а некоторые пацаны спали прямо на мешках с зерном. Зато мне хлеба до весны хватит точно.

Потребление хлеба в Чернореченске гораздо ниже чем на Руси, потому как едят много мяса и рыбы. С таким рационом мужики работают лучше, пацаны растут быстрее и хлеб экономится, он здесь довольно дорогой.

Набрал я шестьдесят новобранцев и одного писаря. Опять строевая подготовка на палубе. Меир составляет список новичков, и пристает к сержантам — изучает русский язык. Еще среди шестидесяти был турецкий мальчик Метин, сирота, лет тринадцати-четырнадцати. Я его взял вне конкурса, как носителя языка.