Сто лет криминалистики

После Годдарда, в 1860 году, в делах суда в Линкольне появилось упоминание еще об одном лице типа Годдарда. Однако имя его не называлось. Он тоже был полицейским и нашел убийцу своего товарища. Но ему помогла не пуля, извлеченная из тела пострадавшего, а один из пыжей, которые использовались при заряжании огнестрельного оружия. Рядом с трупом пострадавшего ветер играл пахнувшими серой остатками такого пыжа, сделанного из клочка газеты. Во время обыска в домах подозреваемых в квартире некоего Ричардсона обнаружили двуствольный пистолет, из одного ствола которого ранее был произведен выстрел. Второй ствол оставался заряженным. Его пыж тоже был сделан из клочка газеты, а именно лондонской «Таймс» от 27 марта 1854 года. Детектив обратился за помощью к издателю газеты, который, «надев свои самые сильные очки», вскоре доказал, что пыж, обнаруженный на месте преступления, также изготовлен из куска газеты «Таймс» от 27 марта. После этого Ричардсон понял, что попался, и признался в убийстве. Этот случай также остался лишь эпизодом.

Спустя еще 20 лет произошло опять нечто подобное. В 1879 году в США перед судом стоял человек, по имени Мауон, обвинявшийся в убийстве. Судьей был, как писали газеты тех лет, «прогрессивно мыслящий» человек. У Мауона был обнаружен пистолет. Его обвиняли в том, что он двумя выстрелами из этого пистолета убил человека. Обвиняемый в отчаянии клялся, что не пользовался оружием уже много лет. Тогда судья приказал позвать оружейника, мастерская которого была расположена недалеко от здания суда. Оружейник обследовал ствол пистолета. Он нашел его внутри «заплесневелым» и «совершенно ржавым» и присягнул, что из этого пистолета не стреляли по крайней мере месяцев восемнадцать. С точки зрения экспертов более позднего времени, его показания показались бы слишком смелыми, но тогда они спасли обвиняемому жизнь.

В то же время приходилось слышать, что по ту и по эту сторону океана суды все чаще и чаще стали обращаться к помощи оружейников, которые считались «экспертами по огнестрельному оружию». Они умели изготовлять винтовки и пистолеты, разбирались в тонкостях стрельбы и давали заключения по таким вопросам: как, из какого вида оружия был произведен выстрел, можно ли вести прицельный огонь из данного оружия на большом расстоянии, можно ли из него выстрелить дробью, какова площадь ее рассеивания.

Прошло еще 10 лет. Наконец сказал свое слово уже известный нам профессор Лакассань из Лиона. Это было весной 1889 года; из тела убитого Лакассань извлек пулю, на которой при тщательном обследовании он обнаружил продольные полосы, или бороздки. Пуля имела тот же калибр, что и револьвер, обнаруженный под полом в квартире подозреваемого. Значит, убийца мог стрелять из этого револьвера. Мог, но так ли это было? И Лакассань стал изучать бороздки.

В течение XIX столетия ствол огнестрельного оружия претерпел значительные изменения. Собственно говоря, оружейники уже по меньшей мере триста лет назад обнаружили, что дальность и прицельность огнестрельного оружия можно значительно увеличить, если нарезать внутри ствола бороздки в виде спирали. Пули, проходя по такому стволу, начинают вращаться и поражают цель, которая была бы недостижимой для пули, выпущенной из гладкого канала ствола. Но пока огнестрельное оружие заряжалось со ствола, осуществить стрельбу из нарезного оружия было трудно. Сначала предстояло изобрести оружие, в котором пуля вместе с гильзой, содержащей порох, заряжалась бы через его казенную часть. Сила порохового взрыва легко гнала бы пулю по нарезному каналу ствола, придавая ей вращательное движение.

Каждый фабрикант оружия изготовлял свои модели. Один делал пять, другой — шесть нарезов. Одна модель отличалась от другой шириной нарезов и расстоянием между ними. Неодинаковым было направление спиралей, в одних видах оружия слева направо, в других наоборот. Каждому изготовителю казалось, что он нашел наилучшее решение.

Когда в 1889 году профессор Лакассань держал в руках пулю убийцы, еще никто не имел представления о всех этих различиях. Лакассань решил, что продольные полосы на пуле — это не что иное, как следы нарезов канала ствола револьвера. Когда некоторое время спустя ему передали револьверы нескольких подозреваемых, он нашел среди них один с семью нарезами. До сих пор он никогда не встречал такого револьвера. На основании совпадения числа нарезов ствола и числа полос на пуле владелец оружия был осужден как убийца. Теперь можно только предполагать, что он был действительно убийцей, так как не исключена возможность, что подобных пистолетов было изготовлено несколько.

Пауль Эзерих

Снова прошло 10 лет. В 1898 году подобное известие пришло из маленького немецкого городка Нёйруппин. Автором известия был Пауль Езерих, опытный судебный медик из Берлина. Его пригласили в суд Нёйруппина как эксперта.