Сто лет криминалистики

Так судебная медицина к концу века создала себе арсенал средств и методов для обнаружения следов крови. Попытки научиться различать кровь человека и кровь животных, что было не менее важно, оставались безуспешными. С 1829 по 1901 год прошла полоса неудачных экспериментов и горьких разочарований. Орфила, Дюма. Каттанео, Барруель, Фридберг, Мизурака, Дворниченко, Магнанини — французы, итальянцы, японцы, русские, голландцы, немцы, австрийцы — все они пытались решить проблему отличия крови человека от крови животных.

Увеличенные в тысячу раз кровяные тельца крови, слева направо: человека, свиньи, козы

Позднее пытались достичь положительных результатов путем микроскопического исследования крови. Все млекопитающие (за исключением верблюда и ламы) имеют красные кровяные тельца в форме диска, человек тоже. Все другие позвоночные имеют красные кровяные тельца овальной формы с ядром, чего нет в крови млекопитающих и человека. Итак, если в крови были круглые кровяные тельца, то это кровь млекопитающего или человека; если овальные, то речь шла о рыбах, птицах или других позвоночных животных. Это уже было кое-что, но не все. Чтобы научиться отличать кровь человека от крови коров, лошадей, собак, свиней и других домашних животных, на следы крови которых обычно ссылались в уголовных делах подозреваемые, попытались измерить кровяные тельца. Но это не дало результата.

Наконец, итальянец Роберто Магнанини — позднее профессор судебной медицины в Модене — разработал в 1898 году метод, основанный на спектральном анализе. В результате трудоемких опытов он установил, что гемоглобин человека и животных по-разному ведет себя при обработке щелочным раствором калия. Под действием щелочного раствора образуется особое вещество, получившее название гематин. Оно образуется в свежей крови человека за 2 минуты, в крови собаки — за 6 минут, в крови лошади — за 31 минуту, в крови теленка — за 135 минут. Различия довольно значительные. Но метод был пригоден только для анализа свежей крови, а не ее следов. Таким образом, практически он не решал проблемы. Итак, в 1901 году судебная медицина не могла отличить кровь человека от крови животного. Когда появилась работа Пауля Уленгута о новом методе, многие читатели скептически отнеслись к ней: уж очень много было разочарований. Что может предложить Уленгут? Новая надежда — мыльный пузырь, который лопнет при первом испытании? Или, может быть, все же великое открытие которое положит конец беспомощности века и обеспечит судебной медицине значительный прогресс?

8. Исследование сыворотки крови — решающее открытие. Пауль Уленгут

В 1901 году Паулю Уленгуту едва исполнилось тридцать лет. Как военного врача его командировали в Берлинский институт инфекционных заболеваний — знаменитый медицинский центр того времени.

Директор Берлинского института инфекционных заболеваний Роберт Кох был всем хорошо известен. Он открыл один из возбудителей туберкулеза, чем сделал свое имя бессмертным. Будучи учеником Коха, Уленгут сделал первые шаги в исследовании таинственного мира бактерий, изучал причины распространения инфекционных заболеваний, познал удивительную способность крови оказывать сопротивление проникающим в нее зародышам болезни, да и вообще чужеродным телам. В институте Коха он встретился с единственным в то время его ассистентом Фридрихом Лёфлером, открывшим впоследствии возбудителя дифтерии. Лёфлер стал профессором гигиены при университете в Грейфсвальде. В Берлине он возглавлял государственную комиссию по изучению ящура. В 1899 году Лёфлер пригласил к себе в ассистенты Уленгута и забрал его с собой в Грейфсвальд, потому что берлинские помещения для подопытных животных были малы для его работы. В Грейфсвальде в поисках сыворотки против невидимого в микроскоп возбудителя ящура Уленгут добрался до вещей, которые позволили ему сделать самостоятельное открытие. Это было изучение тех таинственных свойств крови, благодаря которым она обезвреживала проникающие в нее посторонние тела.

В 1890 году немец Эмиль фон Беринг обнаружил, что в водянистой составной части крови, в так называемой сыворотке животных, которым осторожно малыми дозами вводили дифтеритный яд, образовывались защитные вещества против дифтерии, очень благотворно действовавшие на болевших дифтерией детей. С тех пор исследователи, в первую очередь немецкие, французские и бельгийские, соревновались в поисках лечебной сыворотки против других инфекционных заболеваний. При этом бельгиец Борде установил в 1899 году, что кролики, которым некоторое время вводят в кровь коровье молоко, развивают в своей сыворотке защитное свойство против чуждого им белка коровьего молока. Если их сыворотку смешать с коровьим молоком, то наблюдается странное явление: белок коровьего молока — казеин — «выпадает» из него и образует мутный осадок.