Сто лет Папаши Упрямца

Когда в деревне отмечают Новый год, проводят свадьбы или похороны, никак не обойтись без того, чтоб не забить свинью, овцу или курицу. И вот эту тяжелую работу, связанную с кровью и умерщвлением живых существ, никто не хотел выполнять, да и не многие такое умели. И если еще резать кур с горем пополам люди могли, то для забивания свиней и быков приходилось звать человека из другой деревни, иной раз две-три деревни объедешь, прежде чем соберешь команду забойщиков. Денег приходилось платить немало, помимо богатого угощения надлежало еще дать забойщику с собой большой кусок мяса с костью. Это на самом-то деле того не стоило, но тут уж ничего не поделать.

В тот год умер дедушка Папаши Упрямца, ему было девяносто три года. Когда в деревне уходил из жизни тот, кому перевалило за семьдесят, то, согласно традиции, это уже отмечали как счастливое событие. Кроме родственников, все остальные могли не только есть мясо, но и пить вино, играя в разные игры, то есть номинально-то это были похороны, а на деле все участвовали в празднично-увеселительном мероприятии. И уж на похороны девяностотрехлетнего дедушки точно надо было потратиться с размахом. Жирная свинка весом в сто пятьдесят килограмм, которую держали дома, прекрасно подходила для большого пира. Забить свинью и устроить праздник для односельчан – это было желание дедушки еще при жизни.

Специально приглашенного для забоя свиньи человека, как водится, предстояло наградить за труды. В других семьях это не вызывало вопросов, все единодушно соглашались. Но в семье Папаши Упрямца было не так. Папаша Упрямец решительно высказался против того, чтобы приглашать специального человека для забоя свиньи, не одобрял он и не мог принять помощь, за которую следовало платить. Когда односельчане помогали заколоть свинью или быка, их потом кормили раз или два, что вполне справедливо и логично, но давать еще и с собой хорошее мясо на кости – это чересчур! Другие члены семьи тоже не хотели этого делать. Вопрос заключался лишь в том, где найти человека, согласного безвозмездно помочь и который при этом хорошо знает свое дело?

Папаша Упрямец сказал: Всего-то навсего убить свинью? Не верю, что это сложнее, чем убить японского черта. Я буду орудовать ножом, а оба моих младших брата и два кузена пусть помогают.

Возникла еще одна проблема: все члены семьи носили траур, постились, и как тут лично убивать живое существо?

Папаша Упрямец произнес: Можно считать, что убиваем черта. За убийство черта на нас же не падет гнев Небес? Это так же, как я убивал японских чертей.

Таким образом, Папаша Упрямец и его родные и двоюродные братья решили: была не была. Они зажали свинью, снесли ограду свинарника, подтащили стапятидесятикилограммовую тушу, подняли ее и уложили на плотницкий верстак. Упрямец встал в так называемую «стойку всадника» – базовою стойку в ушу, – одной рукой зажал свинье рыло, в другую взял нож, прицелился в горло, а потом с силой ударил, повернул рукоятку ножа и выдернул. В то же мгновенье кровь хлынула, как горный водопад, и потекла в таз для умывания диаметром более полуметра.

Свинья была ранена в жизненно важный орган и без особой борьбы вскоре умерла. Прочие мелкие задачи – побрить щетину, вскрыть живот и выпотрошить, разделить на части – поручили работникам кухни.

Папаша Упрямец и его братья с кузенами смыли с себя кровь и грязь и вернулись к гробу дедушки, чтобы выполнить долг сыновней почтительности. На их лицах застыли смятение и растерянность, они никак не могли успокоиться; больше всего они боялись, что душа дедушки не будет избавлена от мучений в загробном мире, что на него падет кара небесная, и пусть Папаша Упрямец и уверяет на словах, что не боится призраков, но на самом-то деле втайне испытывал страх перед ними.

Через год после похорон дедушки, когда один из младших братьев стал рабочим, а один кузен – солдатом, появились счастливые предзнаменования, и только тогда страх полностью исчез и на сердце стало спокойно. Папаша Упрямец поверил, что дедушка одобрил убийство свиньи, послал благословение с Небес и начал приносить семье счастье.

С этого времени, когда в Шанлине нужно было забить свинью или быка, уже не просили кого-то из других деревень, потому что в деревне был свой, готовый забойщик – Папаша Упрямец. Когда он забивал свинью, то ничего не просил взамен, только лишь поесть один раз.

Проблема забоя скота была решена, но для кастрации домашней скотины все равно приходилось звать человека со стороны, как и в случае с крупными государственными проектами того времени, когда основные технологии опирались на специалистов из СССР.