Сто лет пути

Отец Андрей прикрутил на багажник свою сумку, подергал, проверяя, не свалится ли, прошагал к лавочке и уселся. Под черными одеждами у него были джинсы и высокие шнурованные ботинки. Должно быть, священнику, как и студенту, просто необходимы удобные и крепкие башмаки!.. Все время на ногах, да и концы, по всей видимости, немалые.

– Вы к нам раньше никогда не заглядывали.

– Нет, – согласился Шаховской, пристраиваясь рядом. – Я даже и не знал, что здесь церковь есть.

– Храм Знамения иконы Божьей Матери.

– И про церковь не знал, и про музей не знал, – Дмитрий Иванович кивнул за решетку. – Оказывается, в особняке Морозова теперь музей.

– Так говорят, – согласился отец Андрей. – Мне там всего один раз побывать довелось. Раньше было все закрыто наглухо, не попасть, а сейчас вроде бы ремонт.

– Вроде бы или ремонт?

– Так ведь отсюда не видно, да я и особенно не присматривался. Знаю, что человека в особняке убили недавно, люди говорят. Вы поэтому ко мне пришли? Из-за убийства?

Шаховской кивнул. Отец Андрей растопыренной пятерней старательно отряхнул со складок одеяния какие-то крошки, похожие на восковые, поковырял ногтем.

– Вы не похожи на… компетентные органы.

– Да я и не органы. Я профессор истории. Просто так получилось, что принимаю участие в следствии. Вы никого оттуда не знаете?

– Из особняка никто ко мне никогда не заглядывал. – Отец Андрей отпустил полу, как следует расправил ее на коленке и вздохнул. – К нам только свои ходят, кто знает, что тут храм, или живет поблизости. Но таких мало, кто нынче в центре живет? Осколки прошлого, так сказать. А новоприбывшим в нашем храме неинтересно и малоспасительно. Новоприбывшие очень красоту и помпезность любят, чтоб на виду постоять, людей посмотреть, себя показать. А у нас… где же?

– И директора музея вы тоже никогда не видели?

– Которого убили? Ну как не видеть, видел. Только он сам ко мне не приходил. Вызвал на ковер, если так можно выразиться.

– Что значит – вызвал? – не понял Шаховской.

– Прислал за мной человека в форме. Охранника, наверное. Я и пошел, – тут отец Андрей счел нужным объяснить, – я всегда стараюсь приходить, если меня зовут. Вдруг на самом деле нужно?..

– В тот раз было не нужно?

– Не нужно, – отрезал отец Андрей. – Позвал он меня, чтоб предложить совместный бизнес, вы не поверите. Особняк в полном его распоряжении, все там красиво, богато и ампирно, храм рядышком, только двор перейти. Вот он и решил, что грех не воспользоваться таким соседством.

– И как же… воспользоваться?

– Вот и я тоже никак не мог сообразить. Так он мне растолковал. Свадебный бизнес мы с ним должны были закрутить. Я венчаю, он банкеты организовывает. Ну, подпольные, разумеется, для очень богатых. Все рядом, удобно, лишних глаз никаких!.. Поточным, так сказать, методом. Или вахтовым, что ли.

Дмитрий Иванович Шаховской ничего подобного не ожидал.

В тот момент, когда он увидел письма и чашку мейсенского фарфора, история с убийством показалась ему романтической и ненастоящей – «в духе рассказов г-на Конан Дойла»! И детали, и подробности этого дела не могли быть обыкновенными.

Заговор, Первая Дума, дом на Малоохтинском – все это никак не могло быть связано с организацией банкетов.

– Деньги за банкеты он собирался брать немалые, все же настоящий дворец, музей, а не ресторанчик какой-то. Ну, и мне предлагал по особым расценкам действовать. В ближайшем будущем предполагалось обогатиться.

– А вы что же?

Отец Андрей пожал плечами.

– Я сказал, что помолюсь о спасении его души. И помолился.

Дмитрий Иванович взглянул, не смеется ли, но отец Андрей смотрел совершенно серьезно.

– И больше он к вам не обращался?

– Видите ли, венчать по особым расценкам, да еще без всяких бумаг, для того необходимых, да еще в любое время дня и ночи я отказался довольно резко. Может быть, даже излишне резко. Поэтому больше ко мне никто оттуда не обращался и не приходил. Он тогда в кабинете покричал немного, что на мое место полно охотников, а у него связи такие, что переведут меня служить из центра Москвы на окраину Сургута в два счета.

– Вот как.

– А я сказал, что Сургут прекрасный город, на все воля Божья, переведут, значит, и хорошо.

Шаховской опять посмотрел с подозрением и опять ничего не заметил.

– Потом мне жаль его стало, – отец Андрей снова принялся отковыривать от одежды капельки воска. – Такой молодой, а мозги все вывихнутые! А как скандалы начались, я старался их унять, но не всегда получалось.

– Какие скандалы?