Сто лет тому вперед

– Не мог, – сказал Коля. – Ключ мать взяла. Она, оказывается, в больницу звонила, спрашивала, как там сосед, а он ей передал, чтобы она ключ, кроме его друга, никому, даже мне не давала. Видно, он вспомнил, что машина времени открыта. Вот мать куда-то и спрятала ключ. Наверно, на работу с собой носит.

– Ты бы ночью посмотрел.

– Смотрел. Не получилось.

Они помолчали. И вдруг Фима спросил:

– Где этот аппарат?

– Я тебе не только аппарат могу показать. У меня и другие доказательства есть.

– Чего же ты молчишь? Показывай.

Коля вытащил из ящика стола папиросную коробку. В ней лежали трофеи, привезенные из будущего.

– Сначала вот это. – он достал золотую звездочку. – Знаешь, что это такое?

– Звездочка.

– Личный подарок космонавта дальнего плавания капитана Полоскова. Каждая звездочка на груди означает число звездных экспедиций. Ясно?

– Ясно.

– Теперь вот это. Высохло только, но все равно угадать можно.

– Банановая кожура.

– Ты гений, Фима. Точно, это банановая кожура. Но не сегодняшняя. Со станции юных биологов на Гоголевском бульваре.

– А что, под открытым небом растут?

– Будут расти. И обезьяны будут прыгать.

– А банан ты съел?

– Банан на следующий день пришлось съесть, чтобы не сгнил.

– Кстати, если бы я побывал в будущем, хоть бананом бы своего друга угостил.

– Я боялся тайну выдать, а не от жадности.

– Всегда так, – сказал Фима. – Когда друг не нужен, о нем забывают. А когда надо спасаться, – где ты, друг? Спеши на помощь!

– Ладно уж. Дальше показывать?

– Показывай.

– Держи. Узнаешь?

– Бублик. Сухой совсем.

– Это растительный бублик, скороспелый, Аркаша вывел.

– Откусить можно?

– Погоди. Ты уже батон съел. А это, как ты думаешь, что такое?

– Камень.

– Просто камень?

– Откуда я знаю! Я скажу, что просто камень, а ты скажешь, что это марсианский алмаз.

– Ты почти угадал. Великая девица Милена Митина, кстати, моя землячка, из Конотопа, привезла его из гастрольной поездки по Галактике и мне подарила.

– Погоди, Коля, ты разве из Конотопа?

– Нет, это она из Конотопа.

– А почему тогда она твоя землячка?

– Потому что там, в будущем, я был из Конотопа.

– И тебе верили?

– Не всегда.

– Ну ладно. Что еще привез?

– А недостаточно? Вот листок, сухой, с быстрорастущего бубличного дерева...

– Я тебе, конечно, верю, но что ты мне показал? Золотую звездочку с военного погона, кожуру банана, бублик, сухой лист и камень. Если кто засомневается, он тебе в два счета докажет, что ты в будущем не был, а все придумал.

– Но ведь... – Коля посмотрел на свои сокровища чужими глазами, и его в самом деле взяло сомнение. – Но ведь ты-то веришь...

– Верю, – твердо сказал Фима. – Если ты еще чего покажешь.

– Тогда поклянись страшной клятвой, что никому не скажешь.

– Тоже мне романтик! Так только в детских книжках разговаривают.

– Ладно, дай слово.

– Я уже давал.

Коля вздохнул и полез под письменный стол, где стоял ящик с инструментами, остатками переиспользованного детского конструктора, проводами, сломанными выключателями и прочими ценными вещами. Внизу лежала коробка из-под туфель. В ней под слоем мелких деталей – черная сумка с ремешком через плечо.

– Ну вот, смотри, только не сломай.

Фима посмотрел, взвесил на ладонях.

– А как работает? – спросил он.

– Просто.

Коля повесил сумку через плечо, приоткрыл крышку, достал оттуда тонкий провод с наушником на конце, вставил его в ухо и сказал:

– Можно приступать к работе.

– А откуда ты знаешь, как он действует?

– У них машины довольно простые, минимум деталей. Я видел, как Алиса работала, а дома немного испытал.

– Ну, и о чем я сейчас думаю? – спросил Фима, стараясь ни о чем не думать.

– А чего на тебя настраивать? – сказал Коля. – Ты думаешь, как бы самому попробовать.

– А точнее?

– А точнее сейчас узнаем.

Коля открыл крышку сумки, внутри – колесико. Он стал медленно поворачивать его, настраивать.

– Ага... Ты есть хочешь? Ты же все котлеты сжевал.

– Врет твой аппарат! – сказал Фима. – Я о еде и не думал.

– Значит, твои мозги за тебя думали.

– И они не думали...

– Странно...

– Очень даже странно.

– Стой! Где кот?

Коля обернулся. Фима тоже. Кот сидел в углу комнаты, облизывался и пялил мрачные желтые глазищи.

– Прости, Фима, – сказал Коля. – Накладка по моей вине. Остановился на волне кота, а у него одна мысль – пожрать бы – и никаких других желаний, хотя с утра полную тарелку трески смолотил.

– Дай лучше мне попробовать, – сказал Фима. – Если уж машина такая простая.

– Погоди.

Коля снова покрутил колесико.

– Вот, – сказал он. – Могу повторять твои мысли слово за словом. Слышно лучше, чем по телефону. И не считай в уме, меня не собьешь. «Тридцать семь, тридцать восемь... тридцать девять... Неужели он в самом деле может мысли читать?» Это я за тобой повторяю. «Вот бы на уроках использовать... Руткевич пишет контрольную, а ты списываешь, не глядя».

– Коля, стой! – закричал Фима. – Все, я верю, ты угадал! Дай теперь мне!

Коля осторожно перевесил сумку со своего плеча на Фимино. Передал ему наушник и отошел к окну, словно его это не касалось.