Сто лет восхождения

Только ли престижа? Скорее необходимости. Ведь все, чем многие годы занимался Арцимович, на что нацеливал свою команду токамачников, к чему неоднократно возвращался в разговорах и с Велиховым, и с Б. Кадомцевым, было все же в большей степени продиктовано необходимостью. Сам академик мыслил масштабами не только одного государства, но всей планеты. И это делало общение с ним особенно привлекательным. К такому объемному видению мира, своего места, предназначения в нем Арцимович пришел не сразу. Но он старался передать молодым эту масштабность в оценке явления, своего места в науке, в ее неуклонно поступательном процессе, чтобы сберечь их силы, а главное, время. Правда, оценили они это много позже. Физика была в тех общениях с Арцимовичем для молодых главным. Та физика, о которой Лев Андреевич писал, что «это своего рода двуликий Янус. С одной стороны -- это наука с горящим взором, которая стремится проникнуть в глубь великих законов материального мира. С другой — это фундамент новой техники, мастерская смелых технических идей, опора обороны и движущая сила непрерывного индустриального прогресса».

На подобные емкие и предельно точные сравнения, которыми была насыщена статья, они — молодые исследователи — главным образом и обратили тогда все свое внимание. И только один из них, ставший к тому времени ответственным работником Государственного комитета по использованию атомной энергии, уже приобщившийся к административной деятельности, оценил мысли, которые в заключительной части статьи были непосредственно адресованы молодым, и которые они тогда еще не восприняли со всей серьезностью и ответственностью.

Тот давний товарищ студенческих лет, встретившись с Велиховым, раскрыв номер журнала со статьей Арцимовича, произнес: «А ведь это прямо к тебе он обращается, Женя».

«Человеку, далеко зашедшему в годах, заниматься наукой становится все труднее и труднее, а экзаменов на организационную деятельность ни с кого не спрашивают, и этот род работы кажется не в пример легче. (Хотя в действительности прирожденные организаторы, способные успешно руководить работой большого коллектива, встречаются не чаще, чем талантливые ученые, а объединение обоих талантов — редкое исключение.)»

Помнится, Велихов отмахнулся, заметив легкомысленно:

— Ну какой из меня руководитель. Тут или Л. А., или ты явно переборщили. Меня интересует физика. Ты же знаешь, я начал...

И опять товарищ студенческих лет указал на новый абзац в статье, на который Велихов не обратил при первоначальном чтении внимания: «Научные исследования нуждаются в организации и руководстве. Не надо пугаться этих слов — сами по себе они еще не означают, что липкая лента бюрократизма опутывает науку, лишая ученых свободы творческих замыслов».

Только позднее, взвалив на свои плечи тяжесть ответственности за судьбу термоядерных исследований в нашей стране, приняв по наследству от Арцимовича переплетенность и взаимозависимость контактов с учеными других стран, Велихов смог до конца понять и оценить глубокий смысл тех слов Льва Андреевича.

Два года назад Е. П. Велихов, уже вице-президент Академии наук, официальный руководитель работ по термоядерному синтезу в СССР, держал своеобразный экзамен. Как в далеком пятьдесят шестом году И. В. Курчатов в Харуэлле от имени советских физиков-атомников призвал коллег других стран направить усилия на благо человечества, так Е. П. Велихов на конференции Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) предложил объединить силы, средства, опыт исследователей разных стран и создать мощный реактор «Токамак» под названием ИНТОР.

По этому проекту уже полным ходом идут работы. Координирует, направляет их совет из четырех человек. Нашу страну представляет в нем академик Б. Б. Кадомцев, блестящий теоретик, чьи работы неоднократно служили Арцимовичу мощным подкреплением на пути к покорению термоядерного синтеза. В Зальцбурге памятный принципиальный и страстный разговор о добросовестной точности результатов Арцимович построил, опираясь на теоретические выводы Бориса Борисовича Кадомцева.

Всегда сдержанный, немногословный Кадомцев сегодня тоже будет докладывать о работах по ИНТОРу, который вбирает, впитывает в себя все лучшее, что есть теперь в термоядерной технике мира. Вчера именно на Бориса Борисовича был направлен основной таран журналистских вопросов. Всем памятны беспощадные слова Л. А. Арцимовича, сказанные в момент, когда дорога к управляемому термоядерному синтезу многим казалась прямой и уже расчищенной: «Физики столкнулись с проблемой, которая по своей трудности оставила позади все другие научно-технические проблемы, порожденные успехами естествознания в двадцатом веке».

Многие тогда считали, что Арцимович преднамеренно сгустил краски. Кое-кто даже упрекал академика в пессимизме. Зачем в столь мрачном свете выставлять проблему, а значит, в какой-то мере ставить под удар целое научное направление. Эти слова могут быть неправильно поняты. Под трудности редко дают ассигнования. Вот под реальные возможности...