Сто ложек кофе (СИ)

Кристина поежилась на стуле, Анабель приступила к третьему стакану. Винсент хищно улыбнулся и подмигнул Фредерику.

Теперь он в порядке. Фредерик точно знал. Как знал и тогда, когда пришел в больницу к брату. Винсент ждал его, усевшись на больничной койке. Его руки от запястий до самого локтя плотно охватывали бинты. Он был не просто бледен, скорее, походил на тень.

- Прости, - сказал он тогда.

И Фредерик знал, что ничего подобного не повторится.

С заговорщицкой монотонностью Анабель проделала ту же операцию, что и прежде: размешала остатки сахара в стакане. И приступила к четвертому.

На руках Винсента так и остались шрамы. Он не стыдился их, но и показывать не хотел, а потому сделал поверх татуировки в виде змей. 'Может быть, я тоже стану мудрее', сказал он тогда.

Когда-то, кажется, в другой жизни, Лукас и Винсент были лучшими друзьями. Они познакомились во время учебы Уэйнфилдов, и Лукас переехал в Лондон на год позже, чем вернулись они сами. Разумеется, их встречи сразу стали постоянными, как и вечерние чаепития, быстро превратившиеся в вечера эстетики и удовольствий. Тогда же Лукас начал близко общаться с Анабель. Они сошлись на любви к Викторианской Англии, а потом решили быть вместе. Хотя Фредерик не помнил, чтобы они когда-то заявляли об этом. Они... просто были вместе. Это казалось таким естественным.

Тогда, год назад, Фредерик радовался, что Лукаса нашел Винсент, а не Анабель. Он и предположить не мог, что все это настолько повлияет на брата. А может быть, просто не стоило оставлять его одного. Фредерик до сих пор с долей вины полагал, что если бы он не уехал в Берлин, ничего не случилось.

И он даже думать не хотел, что могло бы быть, не вернись он домой раньше.

Дверь ванной открылась как раз, когда Анабель приступила к пятому стакану. Анна появилась в шелковом халате и с влажными волосами. Выглядела она довольной и, как показалось Фредерику, чуточку не уместной в создавшейся обстановке.

- Разбирайте, - сказала Анабель, - раз все в сборе.

Анна первой взяла стакан, скептически посмотрев на его содержимое.

- Абсент?

- Чистейший португальский. Вода и сахар - все по рецепту декадентов.

- И пара капель твоего очередного снадобья?

- Разумеется.

Даже Фредерик с Винсентом не имели понятия о том, из чего готовятся снадобья Анабель. Этими секретами с ней поделился Лукас, и никто больше не знал состава. Но, судя по ощущениям, там было или нечто для расслабления, или что-то наркотическое. А может, и то, и другое.

Анабель убрала с кровати поднос и скинула пеньюар, который и так прикрывал не слишком многое. Она расправила плечи и поманила Фредерика. Уэйнфилд поднялся со своего места, на ходу расстегивая рубашку. Бросив ее на пол, он присел на кровать перед сестрой.

- Повернись.

Он послушно повернулся к ней спиной, и Анабель уложила брата на кровать. Взяв со стола пузырек, она плеснула что-то на спину Уэйнфилда, и по комнате поплыл тонкий, но хорошо ощутимый аромат. В нем смешались розы, ночь и бархат. Фредерик зарылся лицом в шелковые простыни, а сестра, усевшись верхом, ладонями прошлась по его спине. Рядом с братом она казалась совсем маленькой, но ее руки уверенно массировали его плечи и спину.

Анна улыбнулась Кристине:

- Раздевайся, дорогая. Нет ничего естественнее наготы.

Она сама последовала своему совету, дернув за пояс халата. Шелк упал на пол, и Анна уселась на стул, где совсем недавно сидел Фредерик. Винсент возник за ее спиной.

- Ты хочешь, чтобы я рисовал?

- Да. Немного.

Она подразумевала именно то, о чем говорила. Винсент взял со стола краски, кисточку и начал неторопливо изображать что-то на спине Анны. Она сидела лицом к Кристине, так что та не могла видеть, что рисует Винсент.

Кристина однажды посещала закрытый клуб, которым владел привлекательный молодой немец, пару лет назад переехавший в Лондон, и его очаровательная жена-японка. Интернациональная семья. Таким же был их клуб: вполне европейский антураж из металлоконструкций, стриптизерша-японка, официантки в мини-кимоно. Был там и мастер каллиграфии. Он запросто рисовал замысловатые иероглифы на спинах клиенток. Когда же они спрашивали о значении, японец загадочно улыбался и говорил, что признавался им в любви.

- Хватит, - сказала Анна. - Иди сюда.

Она повернулась к Винсенту и расстегнула его джинсы, а Кристина наконец-то имела возможность рассмотреть рисунок на спине Анны. Оказалось, это набросок дерева, что-то вроде сакуры - хотя, скорее всего, на подобные ассоциации Кристину натолкнули воспоминания о немце и японке.

За свою жизнь Кристина наблюдала достаточное количество минетов, поэтому она отвернулась. Тем более, Анабель как раз закончила массаж Фредерика. Теперь девушка сидела среди подушек, скрестив ноги в позе лотоса. Фредерик полулежал на кровати, подперев голову рукой, и наблюдал за Кристиной.

- Ты выглядишь потерянной, - заметил он.

- Какая наблюдательность.

- Не дуйся. Иди сюда.

Кристина подошла с некоторой опаской. Она уже увидела достаточно, чтобы быть готовой ко всему.

- Не волнуйся, - сказал Фредерик.- Расскажи, чего ты хочешь?

Вопрос поставил Кристину в тупик.