Сто одиннадцатый (с иллюстрациями)

Потому что Саша Кустов был прав и ничем, кроме как новым двигателем «волги», этот ящик быть не мог!

Но, несмотря на волнение, корреспонденты не забыли о своих кинокамерах. Момент обещал стать в полном смысле этого слова историческим и, уж конечно, неповторимым, и его необходимо было зафиксировать навсегда на кинопленке.

Водитель повернул ключ, хотя ему и было ясно, что никакого зажигания сейчас, когда не было бензина, не требуется.

Ничто не показало, заработал мотор или не заработал.

Он тронул ногой педаль акселератора, не трогая стартера.

Чуть-чуть, едва заметно.

«Волга» дрогнула и двинулась вперед!

Мгновенно сняв ногу с педали, водитель затормозил почему-то ручным тормозом.

Ехать было некуда!

Да этого и не требовалось. Все было и так ясно!

Только чудовищное, не дающее свободно дышать напряжение помешало присутствующим при этом очередном н…ском чуде встретить его громким «ура!».

Потому что теперь уже не могло быть ни малейшего сомнения в том, что на Земле, в маленьком городке и его окрестностях, проявлял свое незримое присутствие могучий разум ИНОПЛАНЕТНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ!

Прошло не меньше пяти — шести минут, пока к потрясенным людям вернулась способность связно выражать свои мысли и впечатления. Чуть ли не благоговейная тишина сменилась взрывом возбужденных возгласов, в которых звучали удивление, радость, даже восторг!

И… гордость!

От сознания, что вековая мечта человечества стала теперь реальностью и именно им выпала судьба и редчайшее счастье оказаться первыми очевидцами осуществления этой мечты.

Потому что все, происходившее вчера и даже сегодня (белый зверь), в той или иной степени оставляло лазейку для сомнений (не у тех, кто видел собственными глазами, разумеется), которую всегда можно найти при желании, тогда как теперь состоявшийся контакт с инопланетным разумом стал несомненным!

Первым нарушил длительное молчание водитель «волги», но начал он не со слов, а с действия. Видимо, им руководило естественное желание проверить еще раз, а может быть, и убедиться окончательно в том, что все это невероятное происшествие ему не приснилось.

Не трогая на этот раз ключа зажигания и стартера, очевидно не нужных для запуска нового двигателя, он просто поставил ногу на педаль акселератора, по привычке, почти автоматически, так, словно мотор (прежний, земной) находился на своем месте и был уже запущен. Потом, уже вполне сознавая, что делает, решительно нажал на педаль.

«Волга» послушно тронулась с места и пошла вперед точно так же, как несколько минут назад, при первой попытке. И так же послушно остановилась, едва только водитель снял ногу с педали.

Создавалось впечатление, что педаль акселератора (чем она сейчас управляла, догадаться было трудно) осталась единственным органом управления автомобилем, если, разумеется, не считать рулевого колеса…

Радиатор почти коснулся переднего штабеля бревен, и водитель так же машинально, как делал всегда в подобных случаях, переключил коробку скоростей на задний ход, убедившись при этом, что рычаг переключения и весь механизм шестеренок не изменились, остались прежними и, значит, были еще одним сохранившимся органом управления.

«Волга» снова подчинилась, вернувшись назад, на прежнее место.

А привычного звука работающего двигателя по-прежнему не было слышно. Как будто и не было на машине никакого двигателя. По существу дело обстояло именно так, потому что того двигателя, на который была рассчитана «волга» и без которого она, казалось бы, не в состоянии двигаться, больше, действительно, не существовало!

— Совсем просто! — сказал водитель настолько громко, что его услышали все сквозь стекла кабины. — Ну и ну! Это что же! Выходит, она вечно будет двигаться, без горючего и без зажигания, поскольку, опять-таки, горючего-то нет! Получается вроде атомохода!

— Очень меткое замечание, — отозвался на его слова капитан Аксенов. — Вроде атомохода! Но все же я боюсь, что эта загадка так навсегда и останется неразгаданной.

— Почему вы так думаете? — спросил один из ученых, тот, кто не произнес еще ни одного слова после того, как в аэропорту назвал полковнику Хромченко свое имя.

— Изображение черепа. Видимо, это предупреждение, что ящик нельзя вскрывать, нельзя пытаться разобрать его, не подвергаясь смертельной опасности…

— Если это изображение черепа.

— То есть? Не понимаю вас!

— Очень просто! Уважаемый доктор, — он указал на Семена Семеновича, — обратил наше внимание на отсутствие глазных впадин. Можно, конечно, понимать и так. Но возможно и иначе — это вообще не изображение черепа.

— А что же?

— Не могу вам ответить.

— Сомневаться, пожалуй, нельзя, — сказал Семен Семенович. — Это безусловно череп. Налицо все признаки, кроме этих самых глазных впадин. Но давайте вспомним описание белого животного, ведь оно явно с «их» планеты. Если бы удалось увидеть его череп, глазных впадин на нем также не нашлось бы.

— Уж не хотите ли вы сказать, что там, у них, разумные существа — люди — имеют такие же глаза на отростках, как у этого белого животного? — спросил физик.

— Более чем вероятно!