Сто осколков счастья

Девушка выбралась из здания и, едва касаясь асфальта, понеслась к метро.

Через полчаса она вышла на «Смоленской»

Асфальт на площади источал жар летнего дня, теплый воздух колыхался струями, высокие здания со светящимися окнами золотились в густой ночи, словно соты, наполненные медом.

Рекой текли машины, красивые, богатые люди сидели в ресторанах, на уличных террасах, смеялись и пили шампанское.

И никто не догадывался, что она, Варя, шла с киностудии! Она – актриса, она снималась в фильме!

Варю распирало от восторга: как и вся богемная Москва, она теперь по ночам не спала, а жила полной жизнью! Это только в Кириллове в десять вечера все двери на замках, скука! В Москве началась совсем другая жизнь: яркая, запоминающаяся.

Наслаждение, золотисто-персиковое, как любимое Варино мерцающее молочко для тела, обволакивало кожу. Возбуждение от удачи, хорошо сделанной работы растекалось по телу, как горячий чай из трав и экзотических плодов. По рукам бежали мурашки, веселые, как пузырьки фанты, в воздухе даже запахло апельсинами!

Варя вспомнила ковер с зеркальными осколками и улыбнулась: «Лейла, ты была права: зеркала принесли счастье!»

Варвара простучала каблуками по тихой Плющихе, без страха нырнула в темную аллею ясеней. Тень листьев смешивалась с желтым светом фонарей, и Варе казалось, асфальт устилали шкуры леопардов. По стенам домов плыли желтые рыбы. Варя однажды видела такие виртуальные картины на вечеринке, в ночном клубе в Ярославле.

Возле подъезда поглядела на часы – почти час ночи, придется всех будить! Осторожно нажала кнопки домофона. Маргарита Святославовна ответила неожиданно быстро.

«Еще не ложилась? Неужели Джулька не давала спать?» – виновато подумала Варя.

Она улыбнулась сонной консьержке, перешагнула порог квартиры и прислонилась к стене, сияя от счастья.

Маргарита Святославовна стояла в халате, суровая и грозная.

– Как успехи, Варвара? – вежливо, но сухо спросила она.

– Все так хорошо, что даже страшно! – почти пропела Варя. – Сегодня я работала крупный план, а завтра – уже играю эпизод! Вернее, завтра репетиция, а послезавтра съемка. Там через день…

Варя взглянула на хозяйку и осеклась: Маргарита Святославовна слушала с каменным лицом.

– Рада за тебя, – ровно сказала дама.

– Джулька плакала, спать не давала? – догадалась Варя.

– Варюша, ты не видела медальон с рубином? – вместо ответа, задала вопрос хозяйка. – Я утром давала его играть Джульетте, а потом повесила на рамку с фотографией родителей. Он там больше десяти лет висел, со дня смерти мамы.

Варя вынула ноги из туфель, встала по стойке «смирно», поджала босые пальцы.

Свет софитов, суета съемок, теплая ночь, запах апельсинов растаяли в темноте.

– Может быть, вы только подумали отнести его на место, а потом закрутились и забыли? Может, он на кухне остался? – испуганно пролепетала она. – На холодильнике лежит? Давайте вместе поищем.

Варя ринулась по коридору.

– Не сейчас! – сдавленно крикнула Маргарита Святославовна. Поправила перстень и продолжила ровным голосом: – Я посмотрела, где могла, даже корзинки с кремами в ванной переворошила. Впрочем, оставим это до утра. Ты, наверное, устала, ложись. Медальон найдется, я уверена: лежит где-нибудь поблизости.

Маргарита Святославовна развернулась и скрылась в своей комнате.

Глава 8 Подозреваются все!

Варя вошла в ванную, стянула с волос резинки, воткнула в слежавшиеся кудри расческу и отпрянула: из зеркала смотрело чужое грубое лицо – жирная перламутровая помада, густые тени на веках. Из-за сумрачного освещения – лампа висела над шкафчиком и светила в спину – театральный грим казался особенно пошлым и безвкусным. Такая деваха – вульгарная, вызывающая, приезжая искательница счастья – вполне могла украсть медальон!

Варя дернула расческой спутавшиеся, залитые лаком волосы и заскулила: боль смешалась с обидой, обожгла душу. Тихонько подвывая, девушка открыла кран, подставила саднящий висок под прохладную воду.

Холодный ручей ворвался в горло, в нос, с болью обрушился на лоб.

«Она думает, это я украла медальон! Я – украла! Прямо так и сказала: лежит где-то рядом, спрятан в моих вещах…»

Варя дернула ворот платья – верхняя пуговица отлетела и ударилась о стиральную машину. Неловко стянула дешевые трусики, свернула жалким комочком, залезла под душ и зарыдала.

Когда от слез опухли глаза, девушка выключила воду, завернулась в полотенце, всхлипывая, села на край ванной.

«Папа, я так и знала: что-то случится, уж очень все хорошо сложилось. И квартира нашлась в центре города, и работа в сериале. Вот теперь – расплачиваюсь! Вот тебе и сто осколков счастья! Папа, я не брала этот медальон!»

«Я знаю, дочка, ты ведь у меня честная! Помнишь, как в третьем классе стерла двойку в дневнике, всего полчасика постояла в углу и призналась?»

«Тебе все шуточки, тебе наплевать, что меня воровкой считают! Я утром уйду отсюда, уйду!»