Сто оттенков босса

Его бархатистый баритон обволок меня с головы до ног:

– Сегодня нас с вами совсем заездили. Я решил, что вы тоже заслужили немного расслабляющего массажа, – в этой фразе прозвучали какие-то хитрые нотки, и я поняла, в чём дело. Это он так завуалированно пытается сообщить, что мой массаж далёк от идеала, и показать, как делать его правильно.

Значит, и правда сегодня днём ему не понравилось. Интересно, когда это Аринка успела обучиться массажу? Просто кладезь скрытых талантов!

Впрочем, в следующий момент все посторонние мысли вылетели у меня из головы, потому что на плечи легли ладони босса.

Начал он с того, что нежно погладил – от шеи вниз по плечам, по спине. Обвёл лопатки большими пальцами, помассажировал те места, которые вечно затекают от работы перед компьютером. Я начала было расслабляться, потому что это и правда было очень приятно – и тут он нашёл какую-то точку и надавил.

Я охнула и прогнулась вперёд. Сама не ожидала, это была какая-то непроизвольная глубинная реакция тела на раздражитель, как с ногой, которая сама дёргается, когда доктор стучит по коленке. На коже мгновенно высыпали крупные мурашки.

– Всё хорошо? – любезно осведомился мой экзекутор… то есть мой босс.

– Д-да, спасибо, – с трудом проговорила я.

Переспрашивать он не стал, а я тут же пожалела о своих словах: надо было сказать, что он задел какое-то важное место, и бежать отсюда со всех ног. Тут он коснулся спины. Я затаила дыхание, и в тишине слышнее стало чужое: немного слишком жаркое, слишком частое, неуютно волнующее.

Теперь это перестало походить на массаж, для массажа прикосновения босса были чересчур нежными. Он словно поглаживал мою спину сквозь блузку, изучал её широкими медленными движениями.

Я невольно свела сильнее ноги. Весь этот полумрак, уединение, тишина и ощущение крупных мужских рук на спине… всё это сыграло весьма роковую роль. Мне вдруг безумно захотелось, чтобы босс перестал трогать мою спину, а вместо этого бесцеремонно подхватил бы меня под мышки и развернул к себе. А потом впился бы в губы поцелуем, не обращая внимания на мои протесты (возможно, насквозь ненатуральные). А я бы сперва уперлась ладонями в мощные плечи, замычала бы, пытаясь вырваться, а потом обмякла бы под его напором. Константин Олегович… нет, Костя – Костя бы рванул от нетерпения ворот моей блузки, пуговицы посыпались бы на пол, а сам он стал бы покрывать короткими жадными поцелуями мою шею.

Не знаю, до чего бы довело меня воображение, но снаружи послышались уверенные быстрые шаги, а за ними так же уверенно и быстро постучали и послышался голос Маргариты Игоревны:

– Константин Олегович, продажники опять не сдают документы! Они нужны мне сегодня, если вы хотите, чтобы отчёт был готов в срок!

Я вскочила со стула, как будто меня окатили ушатом ледяной воды, просочилась мимо Маргариты Игоревны, уже стоявшей на пороге, и, чувствуя на себе её подозрительный взгляд, краснея, как будто мы с боссом и впрямь занимались чем-то предосудительным, шмыгнула прочь.

10

К счастью, бухгалтер занимала Константина Олеговича достаточно долго, чтобы рабочий день успел закончиться, а я, собрав все свои наброски в сумку и несколько раз проверив, что ничего лишнего не осталось, успела убежать с работы. Не то чтобы я подозревала Константина Олеговича в том, что он будет устраивать обыск у меня в столе, но так все-таки безопасней. В том, что он мастер массажа, от которого напрочь сносит крышу, я его тоже не подозревала. А вот нате.

Сегодня совершать прогулки по вечернему городу и любоваться прохожими у меня не было времени. Совмещать две работы – поддельную и настоящую – это занятие непростое. К завтрашнему дню заказчица ждет эскизы. А у меня еще конь не валялся. И вообще никто не валялся.

Я сделала над собой усилие, чтобы отогнать подальше образ Константина Олеговича и сосредоточиться на восточной неге и балдахинах. Это было трудно, его образ постоянно всплывал перед внутренним взором. То босс решительно подходил ко мне, отбирая карандаш и мышку, то интимно прислонялся сзади, обнимая широкими ладонями плечи, привлекая меня к себе так, что спиной я чувствовала весь его рельеф… и кое-что ещё. Голос, запах, движения, манера говорить – с этой его насмешливой уверенностью, так, что не сразу поймёшь, когда он шутит, а когда нет, – и тому подобные ненужные мелочи то и дело вспоминались и сбивали с мысли.

Настоящее наваждение.

А набрасывая расшитые золотом подушки на мягкие диванчики, укромно спрятавшиеся за парчой и бархатом, я невольно представляла, как там же, на подушках, в золотых украшениях на голом торсе восседает мой лже-босс и курит кальян. А я перед ним – почему-то в костюме восточной танцовщицы, с голым животом и подрагивающими монетами на бедрах. И он мне говорит:

– Как, Арина, разве вы забыли? Каждый вечер перед сном вы танцуете мне танец живота…

Я отогнала искушение и снова вернулась к обивке стен и украшениям. Хотя мне показалось, что где-то там – между кальяном и танцем живота – мелькнула какая-то очень важная мысль. Но – мелькнула и пропала. А я не успела ее уловить.