Сто оттенков неба

А я и не думаю ослушаться. Кончиком языка совсем немного касаюсь шершавой кожи. Он громко вдыхает воздух, а я забываю, как дышать.

Максим подносит руку к своим губам и проводит по ним тем самым пальцем, на котором только что я оставила влажный след. Он смотрит мне прямо в глаза и произносит:

- В следующий раз я, как и обещал, обязательно попробую их на вкус.

Мое сердце остановилось. А потом заработало с удвоенной… нет, с утроенной энергией.

- Котенок, беги домой! - произносит он не своим голосом, но в нем слышится предупреждение.

И мне лучше послушаться.

Отстегиваю ремень, оборачиваюсь на заднее сидение, где с обеда без воды лежат мои розы. Поднимаю взгляд на Максима. Он, откинувшись на сидение, сидит с закрытыми глазами.

- Я их заберу? – произношу негромко, чувствую, что его лучше не тревожить.

Проходит несколько секунд, он открывает глаза, улыбается мне одними губами. Глаза у него совсем не улыбаются, в них словно отражается ночное грозовое небо. Я даже наклоняюсь вперед, собираюсь выглянуть и убедиться, что с погодой все нормально, но его голос меня останавливает:

- Конечно. В багажнике еще лежат твои подарки.

- Какие подарки? – удивляюсь я.

- Дома посмотришь, - подмигивает он. Выходит из машины, старательно одергивая пиджак.

Я, прежде чем покинуть автомобиль, напоследок вдыхаю аромат этого мужчины.

Максим достает и вручает мне цветы, в руках у него несколько сумок, которые он доносит до самого подъезда.

- Донесешь? – спрашивает он, передавая мне пакеты.

Пока я в одной руке пытаюсь удержать розы, а другой – надежно взяться за все ручки пакетов, он смеется и произносит непонятную фразу:

- Морковки надо было брать меньше.

- Что там?

- Котенок, какая же ты любопытная. Я позвоню.

Еле дотаскиваю все до квартиры. Бросаю пакеты на пол. Первым делом спешу в бабушкину комнату за вазой: цветы совсем поникли без воды.

Понимаю, что позаниматься сегодня не получится. Тут хоть бы наспех уроки сделать.

Когда цветы уже стоят в вазе, я спешу к пакетам. От любопытства меня разрывает. Открываю первый и начинаю смеяться. Теперь понятно, о чем говорил Максим. Зачем столько? Когда я ее съем? Да тут килограмма три, не меньше.

Отставляю пакет с морковкой в сторону, тяну к себе следующий. В этом лежат диски, их тут больше десяти. Достаю, просматриваю: «Дневник памяти», «1+1»… Фильмы хорошие. Только где у меня блюрей проигрыватель? Нахожу два обычных диска: «В бой идут одни старики» и «Пламя страсти».

Прижимаю диски к себе, некоторые из них выпадают на пол, а я просто стараюсь не разрыдаться. Кажется, я влюбилась, окончательно и бесповоротно. Диагноз: любовь, лечению не поддается.

В следующем пакете я нахожу две большие палки ветчины. Я смотрю на них и начинаю хохотать. Вот так я и распаковываю свои подарки, то смеюсь, то плачу.

Пакеты что полегче наполнены одеждой: пять пар белых махровых носков, три футболки ровно на три размеров больше – именно в таких я люблю спать летом – бежевые тапочки из овечьей шерсти, длинный бежевый свитер крупной вязки, в который я зарываюсь лицом. О свитере я Максиму не говорила, но он словно прочитал об этом между строк моих сообщений.

Пока я все аккуратно складывала, заметила небольшой белый пакет, вложенный в один из больших. Внутри оказались духи «Miss Dior Eau Fraiche».

«Они же стоят целого состояния! Что я могу дать мужчине, у которого есть все?»

Глава 14

Макс

Сажусь в машину, закуриваю, жадно вдыхаю дым. Не то, что мне не хватает никотина и начинает ломать, мне надо сбавить обороты моего взбунтовавшего либидо. Сигареты не панацея, но они помогают немного расслабиться. Расставляю ноги настолько, насколько позволяет ограниченное пространство автомобиля, откидываюсь на сидение, уменьшая давление на пах. Хрен там помогает, яйца поджались и доставляют неприятную боль.

Через минуту беру телефон и набираю Котенку. Хочу удостовериться, что она добралась без происшествий. Надо было самому тащить пакеты, но я бы тогда никуда не ушел. От мыслей о том, что я мог ей преподать вместо уроков, напряжение в штанах не спадает.

Трубку Саша не поднимает. И хотя это постоянное явление, я начинаю переживать. Выхожу из машины, поднимаю голову. На четвертом этаже загорается свет, отодвигается занавеска, я могу даже отсюда узнать Сашу.

Свет загорается и тухнет, словно она бегает из комнаты в комнату. Скорее всего, так и есть. Докуриваю сигарету, медленно выдыхаю остатки дыма. Уезжать не хочется. Но это не тот случай, когда стоит идти на поводу своих желаний.

«Ей восемнадцать, и она еще школьница» - звучит в моей голове как приговор.

Поэтому мысли о том, что я хотел бы с ней сделать, я гоню как можно дальше.

«Уехать и забыть?!»

Не получится. И дело тут не в том, что я дал слово. Котенок смогла зацепить. Медленно, словно сладкий яд, она проникла под кожу, и я не желаю пить противоядие.

План сделать ее своей любовницей откладывается на неопределенный срок. Пусть сначала закончит школу. У нее будет длительный конфетно-букетный период. А у меня – бессонные ночи!