Сто оттенков ночи (СИ)

Каждый раз, когда мобильный издавал сигнал, я тут же хватала его в руки. Но писали и звонили мне институтские друзья. В основном интересовались моим самочувствием. Оля приглашала куда-нибудь сходить, но я отказалась.

Телефон издал короткий сигнал — пришло сообщение на мессенджер. Рука тут же потянулась за мобильным.

«Наконец-то!» — подумала я, открывая вкладку в телефоне.

В: Мелкая, могу позвонить?

Я: Да.

Отправила сообщение и тут же Игнат мне набрал.

— Привет. — услышав его голос, догадалась, что он только проснулся.

— Привет. Как дела?

— Нормально. Поговорил с Альбиной, заехал в клинику, приехал домой и отключился на несколько часов. Проснулся, уже вечер, — дал он полный отчет. — А ты чем занималась?

— А я учу оперативную хирургию, — притворно вздохнула.

— Мелкая, пытаешься давить на совесть? Не получится?

— Неужели у тебя поднимется рука поставить мне неуд?

— Узнаешь на экзамене, — тихо засмеялся он в трубку.

— Коршун!

— Ворон, Мелкая. Еще раз обзовешь, сразу придумывай себе наказание, — его хриплый голос даже через трубку поднял волну желания.

— Я бы прямо сейчас это сделала, но наказания придется слишком долго ждать.

— Е-е-ва-а, — сквозь зубы процедил он. — Как бы ты хотела, чтобы я тебя наказал?

— Я могу выбирать? — включилась в игру.

— Да. Что тебе нравится?

— Не знаю, — засмущалась я, говорить о своих сексуальных фантазиях или желаниях даже с ним мне было неудобно.

— Мелкая, не зажимайся, говори открыто. Я тебе тоже расскажу, чего бы мне хотелось. Ну!

— Мне нравится, когда твой рот ласкает мою грудь, а потом ты спускаешься вниз и ласкаешь меня между ног, — закрыв глаза, произнесла я.

— Дальше! — требовательно прозвучало.

— Мне нравится чувствовать на себе тяжесть твоего тела. Я теряю разум, когда ты проникаешь в меня. В этот момент мы будто одно целое. Но мне хочется попробовать и все остальное.

— Мелкая, мы за неделю изучим все позы, — прорычал он в трубку.

— Я не только об этом, — несмело произнесла.

— Что еще? — его голос звучал очень низко, складывалось ощущение, что ему говорить сложнее, чем мне. А ведь не ему приходилось откровенничать.

— У меня в голове засела картинка, как я ласкаю тебя ртом. Провожу кончиком языка по вздутым венам, смыкаю губы на головке члена, затем скольжу губами вниз, а он все глубже проникает мне в рот.

Игнат в голос застонал, сопровождая это матом. Я знала, что мои откровения не оставят его равнодушными. Чувствовала ли я себя развратницей? Нет. Я признавалась своему мужчине в тайных желаниях. Я любила Игната, а в своих чувствах не видела ничего пошлого.

— Не продолжай, Мелкая. А то я даже не буду тратить время на обувание, сейчас приеду и заберу тебя! — простонал он, будто испытывал боль.

— Значит, ты мне о своих фантазиях не расскажешь?

— Они совпадают с твоими!

— Ворон, ты рычишь, — смеясь произнесла я. Эти откровения и меня не оставили равнодушной, внизу живота все будто стянуло в тугой узел, но ему видать сложнее.

— Если бы ты была рядом, я бы не рычал. У меня колом стоит! И хрен я забуду, то, что ты мне сейчас сказала! Пока твои губы не окажутся на члене, я не успокоюсь!

— Слышала, что если представить всякие ужасы — это помогает.

— Какие, например? — все еще напряженно говорил он.

— Ну, кишки, кровища…

— Мелкая, это не ужасы, это моя работа, — хмыкнул он громко в трубку.

— А чего ты боишься? — воодушевленно спросила, хотелось узнать его страхи.

— Ничего, наверное. Но, как и у всех, в моей жизни люди, которых я боюсь потерять.

Мне это чувство было знакомо. В разговоре образовалась небольшая пауза. В дверь моей спальне негромко постучались, я знала, что это папа и прежде чем он заговорил, отключила динамик, но от волнения еще и на громкую связь нажала.

— Ева, будешь ужинать? — спросил папа через дверь.

— Нет! Да! — растерялась я.

В это время заговорил Игнат:

— Ты здесь?.. — я быстро отключала громкую связь. Надеюсь, отец не услышал, а если услышал, не узнал голос Воронова.

— Так нет или да? — в голосе папы слышалось веселье.

— Пап, я сейчас оденусь и приду! — крикнула родителю.

— Мелкая, ты куда пропала?!

Убедившись, что отец ушел, включила динамик.

— Я здесь, ты меня не слышишь? — от волнения голос звучал неестественно.

— Ева, ты не можешь говорить? — догадался он. А мне стало стыдно, что я его обманываю. Сможет ли он принять, что я дочь Глеба Александровича Тополева и сестра Лазаря?

— Меня ужинать зовут, — проговорила я расстроенно.

— Мелкая, помнишь, что я тебе говорил перед отъездом с дачи Шеферов?

— Да.

— Не забывай об этом. Я приму любую правду. — твердо уверено произнес Игнат.

«Ты просто не знаешь, о чем говоришь».

— Спасибо.

— Не за что. Ева, не заставляй родных ждать. Завтра наберу. И еще… Ладно, ничего. Пока.

— Пока, — положила я трубку.

«Интересно, что Игнат собирался сказать?»

Аппетита не было, а сейчас он и вовсе пропал, но обижать отца не хотелось, поэтому я съела все, что родитель мне положил.

— Спасибо, пап. Было очень вкусно, — выдавила из себя улыбку.

— Ева, ты не умеешь притворяться. Да и готовлю я в разы хуже, чем мама. Все хорошо? — внимательно смотрел она на меня.

— Да. Устала просто.