Сто пять дней президента Корнилова

Всю ночь с четверга на пятницу Корнилов провел в Москве в оркестровой яме Большого театра, в правом её уголке на стульчике с блокнотом на коленках и ручкой в правой руке. В царской ложе сидел Самовыдвиженец Путин в форме Всероссийского Главнокомандующего. По середине сцены слева-направо и справа-налево от края до края маршировал либеральный демократ Жириновский в форме полковника ФСБ. По центру сцены из её глубины и до переднего края и от переднего края вглубь передвигался походкой Сталина настоящий коммунист Сурайкин, товарищ Максим, одетый как Сталин, с трубкой Сталина в руках. Слева от маршрута Сурайкина и перед маршрутом Жириновского в кресле-качалке сидел-спал в мягких тапочках, один тапок жёлтый, а другой чёрный, в профессорском джемпере с пледом в чёрно-жёлтую полоску на коленях Бабурин в профиль к зрительному залу, затылком к левой кулисе. Справа от маршрута Сурайкина и перед маршрутом Жириновского в кресле-качалке сидел-покачивался в мягких зелёных тапочках в таком же, как у Бабурина, профессорском джемпере со снежно-белым пледом на коленях Явлинский в анфас к зрительному залу. У себя на коленях он держал тарелку с ломтиками большого зелёного яблока, которые Григорий Алексеевич периодически бросал себе в рот и тщательно пережёвывал. В глубине правой ложи сидел, стараясь быть незаметным, Сергей Владиленович Кириенко. Зрительный зал был пуст и ярко освещён. На заднике сцены, оформленном как в Манеже во время первомартовского федерального послания, непрерывно гоняли те самые мульти-видео: один за другим и по кругу. Но тот самый оратор сидел молча, строго глядя на сцену, только однажды вдруг заговорив с самим собой. А Корнилов еле успевал стенографировать происходящее в стиле пьесы.

Сурайкин (подходит к краю сцены, глядит на Путина). России необходим сталинский президент-коммунист! Таким наш Президент и будет. Он обязан реализовать программу первоочередных мер «Десять сталинских ударов по капитализму и американскому империализму». (Раскуривает трубку.)

Жириновский (орёт на ходу, глядя на Путина). Строить страну без коммунизма, нацизма, расизма и авторитаризма.

Сурайкин (выпустив первый клубок дыма, глядя на Путина). Первый удар. Мы национализируем и передадим под контроль Советского правительства: банковскую систему; базовые отрасли реального сектора экономики, железнодорожный транспорт; жилищно-коммунальное хозяйство; учреждения здравоохранения и образования. Будет введена государственная монополия на винно-водочную и табачную продукцию. Мы восстановим систему колхозов и совхозов. Мы ударим по рукам спекулянтам, по так называемым посредникам, которые не дают сельскому труженику выйти со своей продукцией на массового потребителя напрямую. (Поворачивается и идёт вглубь сцены, попыхивая трубкой. Проходя мимо Бабурина, выпускает в его сторону большой клубок дыма.)

Жириновский (орёт на ходу, глядя на Путина). Назад – в деревню!

Бабурин (просыпаясь, глядя на Путина, лозунгово). Великой России – достойную власть! (Засыпает.)

Жириновский (орёт на ходу, глядя на Путина). Обеспечить защиту христиан по всему миру.

Грудинин (появляется в левой ложе). Будет учрежден Высший государственный совет во главе с Г.А. Зюгановым, без одобрения которого не сможет приниматься ни одно принципиально важное решение Президента страны. (Исчезает из ложи.)

Жириновский (орёт на ходу, глядя на Путина). Сделать парламент однопалатным, сократить число депутатов и чиновников!

Собчак (в шикарном тёмно-синем платье на пуантах пересекает сцену по диагонали, появляясь из-за правой кулисы в глубине сцены и исчезая за левой кулисой у края сцены, и с придыханием успевает произнести текст). Перед Россией стоит задача перехода от суперпрезидентской республики, где полномочия всех ветвей власти фактически и неизбежно концентрируются в руках одного человека, к полноформатной парламентской демократии.

Жириновский (орёт на ходу, глядя на Путина). Признать, что любая революция – зло.