Сто пять ракет, затмивших звезды

— Я задал вопрос Вадиру. Это он информировал меня об инциденте. Так вот специалисты утверждают, что газ мог иметь такой окрас, если это вагрин — аналог зарина. Ты же наверняка помнишь, что сам зарин имеет низкую стойкость. Его поражающее действие в таких вот условиях ограничено двумя-тремя часами. Но это не наше дело. Главное в том, что пикап с отравляющим веществом шел от Баркуса до Эль-Кутафа. Баркус находится недалеко от Сабара, по дороге в селение Эль-Барте. Получается, что он вполне мог выехать именно из Сабара и по пути попал под удар «Ми-24».

— Это понятно, — сказал Авилов. — Если эксперты подтвердят наличие следов вагрина в почве и в крови боевика, то это будет означать, что в Сабаре действительно работает лаборатория. Боеприпасы, специально уложенные в контейнеры из-под ПЗРК, боевики везли как раз оттуда. Эль-Кутаф же находится примерно в трех километрах от ближайших пригородов Дамаска. Да, собственно, он тоже является таковым, хотя и не обладает подобным статусом. Ладно, ты сообщи мне, какие будут результаты экспертизы.

— Конечно, Даниил.

— Еще вот что. Сегодня агент Вадира должен передать ему новую информацию.

— Я тоже жду ее. И тебе сообщу, что узнаю.

— Давай, договорились, до связи! — сказал командир группы «Альфа» и поднялся на борт «Ми-8».

Бортовой техник поднял трап, закрыл дверь, прошел в кабину пилотов.

Авилов присел на скамейку рядом с Рязановым. Вертолет покатил вперед, вскоре оторвался от земли и начал подъем с увеличением скорости.

— Что сказал Суслов? Если, конечно, это не секрет? — спросил майор.

— Какой от тебя и всех парней секрет? — Авилов рассказал своему заместителю о происшествии в районе Баркуса.

Рязанов задумался, затем проговорил:

— Значит, производство духами химических зарядов все-таки налажено. Если не в Сабаре, то где-то еще.

— Да, но почему не в Сабаре? Там как раз самое удобное место. Ладно, Макс, посмотрим. Надо закрыть это производство, чтобы духи не спровоцировали ракетный удар коалиции.

Рязанов усмехнулся и проговорил:

— Думаешь, если у боевиков не будет отравляющего вещества, они не устроят спектакль? Экипажи кораблей и самолетов коалиции приведены в полную готовность. Это значит, что удар будет нанесен в любом случае.

— Интересно, а наши ответку дадут, если хоть один россиянин погибнет?

— Мое мнение, Даниил, вряд ли.

— А надо бы. Стоило бы затопить к чертям собачьим их фрегаты и крейсеры, сбить самолеты, ракеты, нанести удар по базам, откуда они вылетели. Это был бы дивный подарок Трампу. Уверен, в США поднялся бы такой шум, который снес бы не только президента, но и госдеп. Однако не будем об этом.

Рязанов чуть помолчал и сказал:

— Я в одном уверен. Если духи нас каким-то образом уничтожат, то об этом и знать никто не будет. Наши станут тупо отнекиваться, официально заявят, что в районе Дамаска российские специальные подразделения не применялись. Похоронят нас тихо и укажут в документах — погибли при исполнении воинского долга.

Авилов взглянул на заместителя и произнес:

— Не нравится мне твое настроение, Макс!

— Оно мне самому не нравится. Как и вся эта операция.

— Помолчим.

— Согласен.

Старшие офицеры задремали под мерный шум двигателей и слабую вибрацию корпуса вертолета.

Спустя полтора часа в десантный отсек вошел бортовой техник, прапорщик Вася Марин.

— Господа, спешу обрадовать вас, начинаем снижение, ищем площадку, — заявил он. — Время 17.27. Прошу уважаемых приготовиться покинуть наш люксовый номер.

Авилов посмотрел на него и спросил:

— Весело тебе, Вася?

— А чего мне грустить-то, товарищ подполковник? Дома все в порядке, на службе тоже, командировочные солидные капают каждый день, в гарнизоне квартиру дали, даже медалью наградили. Еще с месячишко, и можно до дому до хаты.

— Ты еще проживи этот месячишко, — произнес майор Рязанов.

— Проживу как-нибудь.

Вертолет начал снижение.

Через иллюминатор было видно, что два «Ми-24», сопровождавшие десантный вертолет, остались на прежней высоте в три тысячи метров. Они встали в «круг». Это означало, что экипаж «Ми-8» подобрал площадку. Машина приближалась к ней.

Снижение заняло несколько минут. Наконец вертолет замер на земле, и экипаж сбросил обороты двигателей.

Из кабины пилотов вышел и командир экипажа капитан Грибов.

— Прибыли, Даниил, — сказал он. — Отклонение от заданной точки составляет какие-то метры. Можно сказать, попали в десятку. Мы находимся в семи километрах от селения Гурат и пятнадцати от Сабара.

Борттехник открыл дверь, спустил трап.

— Все на выход! — приказал Авилов.

Бойцы, не пользуясь лестницей, выпрыгнули из отсека и разбежались по сторонам. На удалении метров в пятьдесят они заняли круговую оборону. В данной ситуации эти действия являлись совершенно обязательными.

Командир экипажа спросил Авилова:

— Докладывать на базу о прибытии будете? Можете по бортовой станции.

— Буду, но не с борта. У меня есть своя спутниковая станция.

— Понял. Ну тогда мы обратно, да?

— Да, конечно.

— Основной район эвакуации обозначен здесь, но если надо будет, подойдем, куда скажете.

— Договорились.

— Удачи, товарищ подполковник.

— И вам мирного неба!