Читаем Сто поэтов начала столетия полностью

Сто поэтов начала столетия

Я замечала: в счастье ли, в печали, –Все от меня ужасно уставали.И лес устал от странности моейЛюбить людей и избегать людей. ‹…›Устали от меня и небесаИ ленятся закрыть мои глаза.И может быть, когда меня не станет,Моя могила от меня устанет.

Ну в самом деле, как не «уставать» от человека, который за обыденностью различает нездешние прообразы вещей и событий, во всяком малом умеет различить присутствие иного, большего. Видимая «усталость» оборачивается для внимательного читателя пониманием простого факта: бесконечные сотни стихотворений Лиснянской, написанных «на случай», вернее, – на любые случаи из жизни (от прошумевшей поздней электрички, до встречи с библейскими местами в Иерусалиме) оказываются единым целым именно благодаря присутствию общей подоплеки, глубинной универсальной темы.

Абсолютный взлет поэтики Инны Лиснянской – ее стихи, посвященные памяти ушедшего мужа и поэта, человека, с которым нацело и набело прожита жизнь. Универсальная тема – соотношение бытовых ситуаций и их проекций в даль вечности – остается в силе. Но ведь еще десятилетие тому назад, в самом начале столетия, еще при жизни друга и спутника, было сформулировано поэтическое кредо Лиснянской («Имена»):

Я пишу лишь о том, о чем я вслух не рискну –В моем горле слова – словно дрожь по коже,Мой язык в нерешительности ощупывает десну,Потому что мне каждое слово, что имя Божье.Оказалось: у Господа много земных имен –Имена земель и пророков, песков и племен,Певчих птиц имена, имена калик и поэтов,Имена деревьев в лазоревом нимбе крон,Имена далеких морей, да и тех предметов,Чей во тьме ореол то розов, то фиолетов.

Незаменимый друг, творец стихов – ушел навсегда. И вот оказалось, что именно его имя и слово лучше всего способны описать метафизику здешней жизни. Ни малейшего оттенка ереси или гордыни: вечное явилось Лиснянской во всей конкретности человеческого облика ушедшего собеседника.

Ты всегда говорил мне: – Молись и верь! –И талдычил, как на беду:– Всё, что надо мне, чувствую, будто зверь, –И нашла я тебя в саду.Ты бесшумно ушел, как уходит лев,Не желая почить в норе.И нашла я тебя между двух дерев,Я нашла на снежном дворе…

Вот и слово найдено! Добровольное уединение горожанки на лоне подмосковной природы обрело логичную завершенность и полноту как раз в тот момент, когда ежедневное счастье спасительного и неторопливого разговора с природой обернулось ужасом и горем неизбывной потери и жертвы. Только в утрате – шанс не сфальшивить, сохранить голос:

Я вспоминаю тебя по любому поводу.Овеществленная память ныряет под водуРыбой, владеющей разнообразными жанрами, –Пляшущей всем животом и поющей жабрами,Ищущей музыку между корягой и перлами,Пишущей по серебру разноблесткими перьями,Дышащей былью и болью минутного вымысла,Где твоя свежая смерть в песню подводную выросла.Только бы слышать и слушать эту подводную песнь,только бы слышать!