Сто причин ответить «нет»

— Потерялась? — ужаснулся Крис, а она продолжала выдыхать. Воздух быстро закончился, и Уитни захрипела. Клатч выпал из руки. В глазах потемнело. Всхлипнув, она произнесла надрывно:

— Нет, я прячусь.

Светлый мрамор везде, стекло в душевой, зеркала, подставка для одежды… Крис переодевался. Пока что он только джинсы надел… почти. Молнию еще не застегнул, и широкая полоска боксеров была видна достаточно хорошо, чтобы прочесть на ней белые буквы с названием брэнда.

Сердце ухнуло в пятки, и ноги привычно ослабели.

Отвернись, бесстыжая! — приказала она себе, но куда там. От скромности не осталось и следа под напором гормонов. Да и как не смотреть на него? Это преступление против эстетического удовольствия. Широкая грудная клетка с едва заметной белесой ниткой шрама переходила в более узкую талию; там тоже небольшой шрам был, и хотелось до него дотронуться.

Уитни тяжело сглотнула, невольно опуская взгляд ниже, на едва заметную дорожку светлых волос, уходящую под линию боксеров…

— Подожду тебя где-нибудь еще, — прошептала она. Прислонилась спиной к двери и ме-е-едленно сползла по ней, нащупывая сумочку на полу.

— Помочь? — сдержанно предложил Паркер и протянул руку. Уитни коснулась его пальцев, и словно разрядом прошило, настолько воздух был наэлектризованным. До боли закусив губу, она поднялась, но Крис не выпустил ее ладонь, а прижал к своей щеке, как в Паркер-лодж. Он прикрыл глаза, переплетая пальцы, и сдвинул ее руку себе на шею, а затем ниже, ниже, пока под ладонью не напряглись мышцы подтянутого пресса.

— У тебя такие нежные руки, — хрипло сказал он. Его пристальный взгляд из-под густых ресниц стал горячим, как топленый шоколад, и Уитни обожглась, вновь уронив сумочку. Потребность почувствовать смыла волной, вперед, к нему, и плевать, что сама просила держаться подальше. Мало ли что было вчера. Сегодня новый день, новые обстоятельства.

— Крис… — Обняв его двумя руками за талию, Уитни приподнялась на цыпочках и в неопытном, отчаянном порыве поцеловала его. Он шумно вздохнул, отвечая, и вдруг замер. Уитни тоже испуганно затаилась, не понимая, в чем дело. А Паркер с подозрением лизнул ее губы, втянул в рот нижнюю, посасывая, а потом развязно улыбнулся:

— Ты пиццу полчаса выбирала, а съела все равно мою?

Застигнутая врасплох, Уитни не успела оправдаться. Крис бесцеремонно подтолкнул ее к двери и обхватил ладонью за шею, ласково поглаживая пальцами. Она вздрогнула, ощутив холод золотого перстня-печатки.

— Ты бы не рисковала так, Майлз, а то решу, что ты без ума от меня. — Его косая светлая челка съехала на бок, прикрывая левый висок, делая выражение темных глаз невероятно притягательным… Как же он возбуждал. Из-за этой его противоречивости — лед и пламя — кожа мурашками покрылась, а нутро, наоборот, расплавилось, и лавой затопило до дна, заставляя искать избавления.

Уитни, словно заколдованная, прогнулась в спине и подняла руки, сводя их у себя над головой, буквально умоляя: прикоснись ко мне, ты же хочешь…

У Криса расширились зрачки, на губах не осталось и намека на улыбку. Он сжал ее запястья одной рукой, припечатывая к двери, а вторую спустил с шеи к вырезу жакета, прочертив кончиками пальцев по коже, слишком чувствительной сейчас.

— Весь день гадал, какое на тебе белье, — признался он, и Уитни затаила дыхание. Она вся была, как искра, которая вот-вот вспыхнет в пламя. Она мелко дрожала и кусала губы, пока Крис расстегивал пуговицы. Одна, вторая…

На ней не было бюстгальтера. Специально не надела, в знак протеста перед непреложными правилами дома Фаберже.

— Не угадал, — усмехнулся Паркер и нашел ее губы, накрыл своими в медленном, тягучем, беспощадном поцелуе, выбивая землю под ногами. Уитни шире раскрыла рот под давлением требовательного языка и закрыла глаза.

Не разрывая поцелуя, Крис выпустил из захвата ее запястья и уверенно провел ладонями вдоль полуобнаженного тела, обрисовывая контур небольших грудей, приподнимая их и поглаживая. От жара мужского желания стало душно, от нехватки кислорода закружилась голова, но Уитни не могла сказать «стоп», еще не насытилась. Она глухо постанывала, пытаясь не задохнуться, и ласкала ладонями сильную спину. От возбуждения ломало, и стало безразлично, если все случится здесь и сейчас. Пусть здесь. Пусть сейчас.

Одурманенная, она прижалась языком к его ключице, млея от солоноватого привкуса кожи, и у Паркера, кажется, нервы сдали. Он лихорадочно огладил ее бедра и нашел молнию на юбке, дергая замок вниз.

— Крис! Уитни! Куда вы, черт подери, пропали?!

Окрик Альберты вернул с небес на землю, прямо в холодное озеро. Шух — и давление подскочило. Принц застыл. Он в ужасе посмотрел на Уитни, а она — на него. Уитни все еще обнимала его за талию, ощущая гулкий стук его сердца, и в шоке от себя самой пыталась вспомнить алфавит, но перед глазами мелькали только цвета.

Коралловый, фиолетовый, коралловый, желтый, и оттенок зеленого дайкири. О-Б-О-Ж-Е.

Совсем обезумела.