Сто процентов на троих

- А зачем тебе мне верить? Посадить ты меня не сможешь, а замуж я за тебя не собираюсь.

- Я собираюсь. С тобой в одной машине ехать… Или тебя здесь оставить? - спросил Артем.

- Ну, если совесть позволит… Не позволит же, нет?

Люба подошла к нему, обвила руками шею и посмотрела глубоко в глаза. В это время в машине зазвонил телефон. Артем даже не знал, радоваться этому или нет. Люба приятно волновала его, но вместе с тем он не должен обниматься с ней. И сложная она штучка, и скользкая.

Звонил Тростников.

- Ты где? - спросил он.

Голос его слегка подрагивал от внутреннего напряжения.

- Я живой, товарищ майор, - сухо отозвался Артем.

- А чего так официально?

- И, возможно, даже женюсь. Хотя вам это уже не интересно.

- Артем, ты, вообще, о чем? - Голос у Тростникова не срывался, но в нем проскальзывали хриплые нотки.

- Я уже сорвался, я уже влип в историю, убил Бражникова, получил черную метку от Баграма. За мной охотятся, сегодня ночью меня пытались убить.

- Да, я знаю, мне звонили.

- Кто звонил?

- Как это кто? - Все-таки сорвался у Тростникова голос - дал петуха.

- Я все знаю, - жестко отчеканил Артем.

В трубке повисло напряженное молчание.

- Они меня заставили, - наконец, с трудом выговаривая слова, произнес Тростников. - У меня не было выбора.

Артем продолжал молчать.

- Там все очень серьезно. Баграм закусил удила, он не успокоится… В Москву не возвращайся, ляг на дно…

Выстрел громыхнул где-то рядом с головой Тростникова. Артема слегка оглушило, но все же он услышал звук, с которым упала телефонная трубка.

- Эй! - крикнул Артем.

Но ему не ответили, а спустя секунду-другую кто-то выключил телефон. Если Тростников застрелился, то телефон продолжал бы работать. Значит, стрелял кто-то другой. Возможно, в голову. Если так, то положение действительно более чем серьезно. Если Баграм пошел на принцип, остановить его могла только пуля. Даже закон, похоже, был бессилен.

- Что там? - спросила Люба, завороженно глядя на него.

Артем напряженно посмотрел на нее. Кажется, он снова сказал что-то про женитьбу. Речь шла не о ней, но сейчас не время объясняться.

- Плохо все.

- Что плохо?

- Кто-то едет.

По дороге со стороны федеральной трассы шел автомобиль. Это могла быть случайная машина, но Артем думал только о плохом. Если там бандиты, нужно как можно скорее уезжать. Да и вообще, не место им здесь.

- Давай в машину! - скомандовал он.

- Это же Миша! - всматриваясь вдаль, просияла Люба.

Артем кивнул, это действительно был минивэн синего цвета. Номера пока не различимы, но в багажнике у него лежит бинокль. Впрочем, может, лучше позвонить? Телефон в руке, номер он знает.

- А радуешься чему? - спросил Артем.

- Ты же ничего не скажешь?

Люба повернулась к нему резко, но глянула не зло. И нижнюю губу капризно оттянула вниз.

- С наркотой что делать будем? - спросил он.

- Я же протокол подписала, - сказала она, непонимающе глядя на него.

- А дальше что? - Артем набрал номер.

Планы еще не изменились, но уже отпало желание везти героин в Москву.

- Ну, не знаю…

- Акт на уничтожение подпишешь? - спросил он.

В этот момент ответил Слюсарев.

- Я тебя вижу!… - не здороваясь, но радостно сказал он. - Это Люба там с тобой?

- Подпишу!… Конечно, подпишу!

- Слышишь? - усмехнулся Артем.

- Что она там подпишет? - весело спросил Миша.

- Заявление. О похищении.

- Ты ее спас?

Артем заметил еще две машины, которые шли по следу Слюсарева.

- Подожди!

На этот раз он вооружился биноклем. Со стороны трассы к ним шли два черных «Гелендвагена».

- Миша, не останавливайся! Давай в поселок! Мы за тобой!

- Что там такое? - встревожился Слюсарев.

- Назад глянь!… Люба, в машину!

Слюсарев на «Мультивене» промчался мимо. Артем, забрав Любу, с неприятным чувством дежавю пристроился ему в хвост. Уж очень эта ситуация напоминала вчерашнюю: они, вчетвером, на двух машинах, а за ними - два «Гелендвагена» с баграмовскими головорезами. В одном ситуация сегодня много лучше - до джипов еще далеко, а вчера бандиты подошли вплотную.

- И что все это значит? - спросила Люба.

- На карусели когда-нибудь каталась?

- Мне больше на колесе обозрения нравится.

- Сидишь, смотришь, никто тебя не трогает, - кивнул Артем.

Он любил риск, его не пугали тяготы и лишения, но сейчас вдруг самому захотелось оказаться на вершине колеса обозрения и наблюдать за земной суетой с недосягаемой высоты.

- Сидеть, смотреть и плевать. На всех, кто против нас.

Люба встревоженно смотрела назад - через разбитое стекло.

- Ты саперную лопатку на место положил? - спросила она.

- Там, в багажнике бронежилет, - вспомнил Артем.

- Да! - Люба ловко перескочила с переднего кресла на заднее сиденье, опустила спинку, просунула руку в багажник.

В это время зазвонил телефон. На дисплее высветило: «Отец». Артем повел бровью. Если звонил отец, значит, дело действительно дрянь.

- Привет, па!

- От кого убегаешь, сын? - с хорошо скрытой насмешкой спросил отец.

- Я не убегаю, - нахмурился Артем.

Отец пользовался своей возможностью наблюдать за ним. С одной стороны, в этом не было ничего хорошего. С другой, Артему приятно было ощущать отцовскую заботу.

- Все набегаться не можешь?