Сто раз на вылет (СИ)

— Сегодня, — перебил он меня, — имей в виду, что никакие хитрости тебе не помогут. Ты выйдешь из «отсева», но не забывай о нашем уговоре.

— А если я просто вкусно приготовлю?

— Ты этого не узнаешь, — спокойно ответил он.

Я боялась пошевелиться. Аромат дорогого одеколона бил в нос — запах дорогого и влиятельного мужчины. Как же хотелось толкнуть его, а потом закричать. Но кто прибежит ко мне на помощь? Вряд ли люди, давно работающие с Франко, поверят мне. Силясь угомонить своё трепещущее — не в хорошем смысле — сердце, я спросила:

— Как же мы обманем всех? Как я сбегу с виллы и не привлеку внимание?

— Для этого я здесь, Найджела. Сделаешь вид, что плохо себя чувствуешь. Когда тебе предложат помощь, объясни, что связалась с кем надо и за тобой вот-вот пришлют машину, чтобы отвезти в больницу. — Франко не сводил с меня пристального взгляда. — Я пришлю за тобой своего человека. Пришлю его номер сообщением, чтобы не спутала.

— Хм… Вы всё хорошо продумали, Франко. Но у меня есть друзья, — мысленно я отметила Талию, Рико, Беркера, — которые захотят сопровождать. Что им ответить?

Судя по выражению лица Руиса, такую возможность он уже рассматривал. Он бросил взгляд на часы, все это время красовавшиеся в дюйме от меня на его запястье, затем улыбнулся и отошёл.

— Мой человек не разрешит им ехать с тобой.

— Они пустят слух.

— На меня никто не выйдет.

— А как быть мне?

— Время, Найджела. Увидимся вечером. А сейчас поспеши на съемочную площадку, тесора миа.

Стиснув зубы и скрестив пальцы, я вышла из гримёрки.

Беркер шёл мне навстречу, когда я показалась в холле.

— Ёся нервничает. Где ты пропадала?

— Этой ночью я почти не спала. Подташнивает… — Так, кажется, я начала свой обман. — Но я уже в норме. Помни мои слова.

Он сжал мне руку.

— Ты справишься.

Только мы успели подойти к остальным, как вдруг появился Ёся, негромко поругался, бросив на меня короткий взгляд, и погнал нас на площадку, велев «болельщикам» идти вперёд.

Я уже слышала громкое «Мотор!». Никакого волнения. Я собиралась приготовить вкусное блюдо, и неважно, какой будет исход. Франко от задуманного не отступится, а у меня не было выбора, ведь сама поставила такое условие. Дура! Поздно только спохватилась. Проявила излишнюю самонадеянность, забыв подстраховаться. Кусай локти, Найджела!

27

— Йозо, за кого ты будешь сегодня болеть? Выскажи-ка нам своё беспристрастное мнение, — с широкой улыбкой обращался к нему Джеймс.

Он держал карточки программы, где были записаны цифры статистики, и ещё много всяких подсказок. Девчонки успели выведать тайны этих карточек. Рукав персиковой рубашки скатился вниз, оголив волосатую руку, на которой красовался интересный браслет с кухонными ножичками. Такие же ножички были у него в левом ухе. Недавно Эмиль изъявил желание приобрести себе такие же сережки, несмотря на то, что уши у него не проколоты. Из всех участников у Талии на руке были цветные татуировки ножа, и некоторых овощей — репчатый лук, баклажан и, кажется, лук-порей. Она сказала, что сделала их специально, как символ, для программы.

— Ох, шеф… Ох, шеф! — громко воскликнул Йозо. — Во-первых, я рад, что сам туда не попал. Но Долон… Сегодня он сцепится с великанами — могучими и жестокими — в нелегком поединке. И я буду всем сердцем болеть за него, потому что Долону рано покидать это шоу. Мы ещё… — Он поднял кулак, выпятил грудь и с серьёзным лицом закончил фразу: — Повоюем, Долон!

Меня реально начало тошнить. Я сморщилась просто представив их снова целующихся на мальчишеской кухне.

Джеймс спрашивал каждого. Спасшиеся участники с лёгкостью высказывались, желали удачи… Людмила сказала, что прошедшую неделю необходимо забыть. Не имеет смысла вспоминать обиды, когда борешься за себя самого.

Мы с Бернардо стояли за двумя средними тумбами. Я заметила его взгляд и тоже повернула голову. Он подмигнул, наверное, желая этим показать, что обид больше между нами нет. Я кивнула.

— Беркер, ну а ты что скажешь? — спросил Джеймс.

В этот момент я затаила дыхание и боялась смотреть наверх. Если я встречусь с ним глазами, то обязательно раскраснеюсь. Слушая Беркера, я смотрела на жюри, а один из них прямо смотрел на меня. И это был вполне понятный взгляд, ведь Беркер говорил обо мне.

— Я согласен с Ильёй Гуфо и многими другими. У Найджелы большой потенциал.

— А ты сам считаешь ее соперницей или же… думаешь, что у вас равные способности в той или иной степени? — спросил Руис.

— Я, честно сказать, не сравнивал наши способности, шеф, — посмеялся Беркер. — В любом случае, она среди других не самая слабая. Именно это я хочу сказать.

— По-твоему, Найджела выйдет из первого тура? Или как в прошлый раз будет играть до конца?

Беркер молчал. Казалось, он ждал, когда я подниму голову и взгляну на него, потому что именно в ту минуту на его лице заиграла улыбка.

— Я верю в ее силы и в то, что до конца она не дойдёт сегодня.