Сто рецептов счастья

– Ну, это мы ещё посмотрим на ваше поведение. Я пробуду здесь целую неделю, так что вам ещё придётся постараться, чтобы завоевать моё расположение. – Брякнула я и только потом поняла, как двусмысленно это звучит.

– Как клиента. – Поспешила добавить я, но он не ответил.

– Пришли. – Объявил он, когда перед нами показался милый одноэтажный коттедж с видом на лес и реку внизу холма. Как и обещала Мэдди. – Ваша обитель на оставшуюся неделю.

– Выглядит чудесно! – И я не кривила душой.

Том по-хозяйски отпер дверь своим ключом и первой запустил меня. Пришлось снова подавить в себе желание рассыпаться в комплиментах, лишь бы не доставить Тому Хадсону такого удовольствия. Но дом был просто обалденным. Сплошь из дерева, что снаружи, что внутри. Настоящий лесной теремок, только сделанный со вкусом.

Огромная гостиная с деревянным настилом цвета венге и скошенным потолком. Окна в пол, которые открывают обзор на невероятные просторы за окном, но скрывают тебя от посторонних глаз лёгкими, почти иллюзорными занавесками. Белоснежный, пушистый ковёр у такого же белоснежного дивана – вовсе роскошь, которую я не могу позволить в своей квартире на Манхэттене из-за Джинджер, чья шерсть остаётся везде, в том числе в тарелках с едой. Телевизор, который я вряд ли включу – в месте, подобном этому, не хочется тратить бесценное время на пульт и безделье у экрана. И наконец, венец сего великолепия, самый настоящий камин из белого камня. Меня едва ли назовёшь поклонницей холодов, но как жаль, что сейчас не зима! Я бы зажигала огонь каждый вечер моего пребывания здесь и уютно устраивалась на этом мягком коврике с чашкой кофе и своими набросками.

– Здесь две спальни, можете выбрать любую. – Не дождавшись моей восторженной реакции, подал голос мой проводник. Всё это время, пока я глазела по сторонам, он терпеливо дожидался в дверях с моим чемоданом в руках. – Завтрак и ужин включён, так сказать, в программу, а обедают наши постояльцы в основном в городе. Но ещё здесь есть кухня, – он кивнул на крошечный кухонный островок, примыкающий к гостиной. – Плита, холодильник, микроволновка, всё, как полагается. Если вдруг вы вздумаете поготовить самостоятельно.

Он как-то придирчиво пробежался глазами, мимолётно обшарил каждый сантиметр моего тела, будто сделав какие-то собственные выводы. Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Похоже, этот парень вздумал, что я сковородку в жизни в руках не держала. Такие, как я, ведь не готовят, верно? Том Хадсон и правда не узнал меня.

Не то, чтобы я была какой-то зазвездившейся знаменитостью, вроде Селены Гомес или Скарлетт Йохансен, но меня иногда узнавали на улицах, особенно дома, в Нью-Йорке. И чаще всего это бывало в супермаркетах. Пока я выбирала помидоры к ужину, нет-нет да кто-то подходил с вопросами:

– Это правда вы?

– Вы Джекки Адамс?

– Какие яблоки лучше выбрать для пирога: Грэнни Смит или Голден?

– А какие специи вы добавляете в тушеное мясо?

– А что вы скажете насчёт этого багета?

Словно я была кулинарным оракулом, хотя Сэнди бывало так меня и называл. Во время моих путешествий по стране меня дважды узнали в самолёте – и там уж отделаться было невозможно. Пришлось вежливо обсуждать минусы пароварки «Эл Джи» и скудность американской кухни в сравнении с другими странами. Да, да, я могла поддержать любую тему из мира кулинарии, и любой встречный принял бы мои слова за вселенскую истину.

Но этот парень понятия не имел, кто я такая. И в любой другой ситуации я бы только порадовалась этому, но мне нужно было заполучить историю и особый рецепт Тома Хадсона, который не смогла бы мне раскрыть его сестра.

– Спасибо, – едко улыбнулась я. – Постараюсь не сжечь дом, если захочу разогреть суп.

Как бы там ни было, а меня начинали забавлять наши шутливые перебранки. Помимо необъятных плеч и бездонного запаса злости на весь мир, у этого парня водилось ещё и чувство юмора.

– Куда занести чемодан?

– Оставьте здесь, я дальше как-нибудь сама справлюсь.

– Если что-то понадобится, – Том кивнул на стационарный телефон на журнальном столике. Надо бы позвонить Сэнди, как только останусь одна. – Наберите единицу.

– И вы снимете трубку?

– Я или Мэдди.

– Надеюсь, всё же Мэдди. – Съязвила я. – Она не издевается над постояльцами, как вы.

Где-то неподалёку послышался собачий лай, который стремительно приближался к домику номер девять. Том открыл было рот, чтобы что-то возразить в своей привычной нагловатой манере, но в двери ворвалось светлое пятно, замельтешило под ногами, облаяло всё вокруг и кинулось ко мне.

– Техас, фу!

Но золотистый ретривер и не думал слушать хозяина. Он с собачьим задором заплясал на задних лапах вокруг меня, норовя дотянуться лапами мне до груди, а длинным, мокрым языком – до лица.

– Кто этот симпатичный парень? – Пропела я тем голосом, с которым обычно ведут беседы с животными или маленькими детишками. – Привет, лапочка. Ты такой красивый.

– Техас, не приставай!

Том попытался прогнать пса, но тому закон был не писан. Он так очаровательно ластился ко мне, что я растеклась мокрым пятном умиления прямо в гостиной.