Сто сорок бесед с Молотовым

Тут ко мне подошла одна женщина, оказалась на территории дачи: «Где тут живет Молотов?» – «Я вот Молотов». – «Вы Молотов? Очень хорошо». – И поделилась со мной. Она оказалась не такая простая. Она работница с химического завода около Рязани. Я с ней три раза встречался по ее инициативе, она меня все подкарауливала либо так, либо эдак. Она ко мне лично, видимо, относится неплохо, но вот говорит, что работала лет десять на химическом заводе в Рязани. «Вот видите, я уже старуха, а я молодая женщина. У нас невозможные условия для работы, очень вредные для здоровья. Я обращалась везде, ничего не получалось». И она мне стала откровенно рассказывать, что уже добралась до иностранных корреспондентов, в американское, японское посольства пошла. Уже обо мне, говорит, заговорили по иностранному радио. Я этого добивалась через иностранных корреспондентов, чтоб обратили на это внимание.

Я ей говорю, вы мне напишите, в чем дело. Напишите в Комитет народного контроля, а мне копию передайте, как у вас дела, почему вы такой недовольный человек.

Прошло недели две. Она меня встречает недалеко от дома. Вручила мне. Я прочитал. «Я в Народный контроль не писала, считаю это бесполезным, а вот вам передаю то, что написала». Я копию снял с ее записки, записку послал Пельше: «Прошу обратить внимание».

Еще недели через две я иду за пределами территории, она: «Вы и тут ходите? Здравствуйте!»

Я говорю: вот что, я прочитал вашу записку, я вижу, что вы человек, который не хочет помогать Советской власти, а работает против Советской власти. Я с вами больше никаких бесед вести не буду, потому что либо вы откажетесь от того, чтобы к иностранным корреспондентам обращаться – она и в турецкое посольство тоже обращалась, – либо я с вами не желаю иметь дела. Отшил ее. И больше она не появлялась.

Она потеряла веру – вот о чем речь! Не верят люди. Куда ни обращайся, никакого толку. Она и к местным органам обращалась. По ее записке собиралось совещание представителей министерств в Рязани и из исполкома областного были люди. Видимо, кое-что сделали, но ничего существенного.

Она – как один из примеров того, что люди теряют веру. Конечно, такие примеры, если до меня добрались отдельные, случайные люди, объясняют, что таких примеров много. Это, конечно, очень печально. А тут раздувают Конституцию – это же словесность! Конечно, в Конституции записано то, что действительно завоевано. Право на жилье. Нигде, ни в одной стране это не может быть записано в Конституции. Но ведь мало записать, надо же понять, куда дело движется и что получается из тех мер, которые проводятся. А вот шумиха – она, конечно, распространена сверх всякой меры.

Вот мой доклад я сделал.

01.11.1977

«Я против спокойной жизни»

…Вячеслав Михайлович рассказал, что прочитал в журнале «Коммунист» приписываемое Ленину высказывание о развитом социализме и написал письмо в редакцию. Из журнала позвонил главный редактор Косолапов: «Надо поговорить». – «Пожалуйста». Прислали машину.

– Я туда и назад на его машине ездил. Он сказал, что я прав, возразить мне нечего, Ленин, действительно, этого не говорил, но мы же с вами коммунисты (Молотов подчеркнул голосом это место и улыбнулся – ведь он был исключен из партии!) и понимаем политику партии.

«К сожалению, – сказал редактор, – вы понимаете, я не могу напечатать ваше письмо».

«Я и не настаиваю, – сказал я, – но народ обманывать нельзя».

28.12.1977

…Заговорили о событиях в Чехословакии, их причинах, тяжелом положении в экономике.

– Я думаю, как бы у нас такого не было, – сказал Молотов. – Ибо мы сейчас находимся в глубокой экономической яме. Выход из нее – не повышение цен. Я думаю, надо менять социальные отношения. Начать с партмаксимума для коммунистов. Это будет иметь громадное и моральное, и материальное значение для страны. Дело в том, что хрущевцы еще преобладают даже в ЦК. После смерти Сталина мы жили за счет запасов, сделанных при Сталине.

За Сталина! – сказал Молотов и стукнул рюмкой по тарелке. – Ибо никто бы не вынес, не выдержал того, что он вынес на своих плечах – ни нервов, ни сил ни у кого не хватило бы!

18.12.1970

– Я послал в Институт марксизма-ленинизма просьбу. Поскольку я занимаюсь некоторыми вопросами партии, прошу разрешить ознакомиться с материалами о партмаксимуме в Институте марксизма-ленинизма. Мне ответили через месяц, примерно. Прислали справку, какие были постановления. Упоминание о постановлениях, самих-то текстов нет, но я и за это благодарен. Отмена партмаксимума, можно найти документ, была в 1932 году. Началось раньше, а формальная отмена – 1932 год.

По правилам, по постановлению ЦК, мне потом кто-то разъяснял, в Институте марксизма-ленинизма могут работать только коммунисты. Это можно понять, пожалуй, это правильно. Значит, мне послали вот справку, как беспартийному.

11.03.1986

– «Живите, как хотите» – если мы так будем относиться к Польше, это к нам вернется с убытками.