Сто три жемчужины (СИ)

— Да. Смерть открывает врата в поток Эфира. Смертные спускаются вниз, чтобы, пройдя сквозь пламя, вновь возродиться в Срединном мире. Вечные поднимаются вверх, и поток Эфира уносит их к другим мирам, где они воплощаются заново. Открытое окно пропускает лишь одного и сразу схлопывается. А Рей — это точка соприкосновения двух потоков. Нить волшебства тянется сквозь нее в Верхний Эфир, ее смерть откроет дверь вниз, и духи Нижнего Эфира придут за ней. Одна дверь захлопнется, но Врата Верхнего Эфира еще будут открыты…

— И она попытается пройти в них, но чтобы подняться, нужен восходящий поток, — Лем опустился в кресло у стола. — И чтобы спровоцировать выброс силы, она собирается убить Рей на моих глазах?

Некромант кивнул. Боги не лишены чувства юмора. Творец, не пожелавший смириться со смертью своей возлюбленной, превратил Северные Леса в землю мертвых, и только Творец, готовый пожертвовать своей, единственный мог их спасти. Лем готов был проклясть ту минуту, когда он, движимый любопытством и мечтой о короне Северных Лесов, переступил порог Академии Шумана. Рей сейчас бы сейчас ничего не угрожало, но что бы там ни было, он сделает все, что в его силах, лишь бы она осталась жива, даже если ему придется самому занять место Эли.

Айзири откинулся на спинку кресла, внимательно наблюдая за эльфом. Лем сильно походил на своего деда: то же упрямство, та же бескомпромиссность в решениях. И та же глупая уверенность в том, что должен справиться со всем сам. Попроси Эмере помощи у дроу, он бы объяснил, что не в его силах изменить мироздание, а Северный лес не наводнили бы мертвецы.

Некромант подтянул к себе лист бумаги, взял перо и уже собрался объяснить эльфу, как он планирует обойти необходимость в мощном силовом потоке, как эльф нахмурил брови и, кусая губы, спросил:

— Ллос когда-нибудь отвечала на твои молитвы?

Дроу невесело хмыкнул и кивнул:

— Если сдобрить их хорошей порцией крови…

Лем тут же поднялся и быстрым шагом направился к двери, на ходу обронив:

— Выходим на рассвете, — и быстрее, чем Айзири успел его остановить, эльф исчез во вспышке портала.

***

Айзири поплотнее закутался в подбитую мехом куртку и огляделся. Портал вывел их к самой окраине Мертвого Леса. Позади, у самого подножия гор, приютился скромный домик, носящий гордое название «Последний аванпост Таллара». Гарнизон аванпоста состоял из одного престарелого мага, сейчас мирно спящего у потухшего очага. В его обязанности входило поддерживать в сносном состоянии стационарный портал и быстро убегать через него при малейшей угрозе со стороны обитателей Мертвого Леса.

Дроу уже не единожды использовал координаты домика для открытия портала к самой ближней границе Земли Мертвых. В самом Лесу порталы строить было решительно невозможно, изломанная в клочья реальность не давала возможности переместиться дальше, чем пара сотен метров. Убедившись, что путь свободен, дроу махнул рукой, и они двинулись в путь. По расчетам дроу отсюда до Сердца Леса было не более трех миль, в благоприятную погоду он преодолевал это расстояние за пару часов.

Лес сомкнулся за их спинами, отрезая путь к отступлению. В наступившей темноте деревья вспыхнули, словно головешки в костре, сноп изумрудных искр взметнулся вверх, выхватывая из тьмы искаженные в предсмертной судороге лица эльфов. Мертвецы облепили ветки, словно воронье. Вываренные бельма глаз неотрывно следили за каждым шагом чужаков. Лем сбился с шага, некромант впился пальцами в плечо эльфа и зашипел сквозь зубы:

— Не останавливайся, покажешься легкой добычей — нападут и порвут в клочья.

Лем глубоко вздохнул и двинулся вперед, не сбавляя шаг. Он готов был поклясться, что среди мертвецов он видел наполовину обглоданное лицо своего первого наставника Иллира.

Чем дальше они заходили в лес, тем явственней принц ощущал движение жуткой, чуждой этому миру силы. Словно болотная жижа, она растекалась под ногами, захлестывала волной и снова отступала. Лему казалось, что он слышит биение сердца, и окружающая тьма пульсирует с ним в такт. Эльф коснулся дерева кончиками пальцев и чуть не взвыл от скрутившей его боли, лес кричал, мучился в вечной агонии, порождая все новые и новые волны боли и злобы. Израненное Сердце Леса звало на помощь тех, кто когда-то оберегал и хранил его, и мертвые шли на этот зов. Оно голодным зверем тянулось к живой плоти и силе, стремясь пожрать, утопить боль в теплой крови, чтобы получить облегчение хотя бы на миг.

Лем с трудом убрал руку со ствола, и поднял голову, вглядываясь в мертвые лица, и в каждом видел отголосок той боли, которую только что ощутил сам. Они все пленники Леса и его хозяйки, вынужденные разделить с ними их боль. Эльф покосился на идущего рядом некроманта. Все это время он знал о том, что Эмере превратил заснеженный лес в огненную преисподнюю для своей возлюбленной. Айзири знал и был бессилен что-либо исправить.

— Ты не виноват, — чуть слышно проговорил Лем. — Ты не мог остановить его.

Некромант остановился и, не глядя на эльфа, ответил:

— Я мог не отдавать ему Эли. Не только Творцы любят лишь раз.