Сто тридцать четвёртый "М" (СИ)

— Это точно? — Бур как-то даже лицом потемнел. У мандалорцев, чью «политику партии» Альфам в учебке прививал Скирата, очень трепетное отношение к детям. Очень. То, как отчаянно они защищали «инкубаторы» и «детсады», когда КНС врубились в Камино — это просто надо было видеть. Фактически наступление войск КНС почти остановилось, когда кто-то в тактсеть скинул инфу, что они взорвали и постреляли ясли.

— Да, брат. Мне по большому счёту насрать на взрослых, да и падаванов тоже. Ситхи, джедаи… Их разборки — не более чем разборки двух религиозных сект. Это взрослые вырастают все разные, и в основном — сволочи. А дети все одинаковые, брат. Ты же видел сам! Их даже общегалакта не знающих оставь вместе — заобщаются, играться начнут. Ну, только если не инсектоиды — у них инстинкты другие, и то не факт, — я усмехнулся.

А вот Скар подумал секунду и хлопнул рукой по столу.

— Кэп, я молчал, на. Часто и много, на, — сказал он, подняв взгляд. — Но сейчас я задам вопрос, а твоё, на, какое дело? Нахрена оно лично ТЕБЕ, на? Я головой-то понимаю, на, что нас всех вот, на, создали как игрушек на. Наштамповали, на, обучили, дали оружие и отправили воевать. Умирать, на… За Республику, Кэп. За охреналионы, как ты говоришь, миров. Мы не воюем с джедаями. И нас они о помощи не просили, на… Это не наша война, брат. — Он поднялся, покручивая в руке стакан. — Я шел за тобой всю эту чёртову мясорубку, брат. Мне иногда было страшно, на. Иногда я боялся тебя, иногда ЗА тебя, но я всегда знал, что это НАША заруба. Нас для неё создали, брат! И ты хочешь защитить тех, кто играючи слал нас на смерть легионами? Кэп, я выполню любой твой приказ, я пойду за тобой до конца, я сдохну за тебя, за братьев, да даже думать не буду, на! Но я очень хочу понимать — нахуя? Я вижу то, что вижу каждый день, командир. И сейчас знаю точно — это не наша война, брат.

В повисшем натянутом молчании можно было услышать звон нервов, вой молекул, что угодно, кроме ответов на его выпад. Скар ПРАВ.

Только вот есть один нюанс. Для клонов — личный.

— А теперь слушайте очень внимательно. Канцлер — ситх. Сейчас он объявит о создании общегалактической империи и провозгласит себя императором. Дроидов деактивируют. Война почти закончена. Только вот один момент во всём этом есть, и я его тоже не озвучивал, — осадил я, чуть повысив голос, дрогнувших парней. — КНС тоже подчиняется ему. Нас всех просто надрачивали как будущую милицию. Вся война, по сути, была для нас направлена на то, чтобы посмотреть — кто лучше будет поддерживать его власть в галактике — живые клоны или дроиды, — я развёл руки в стороны, показывая на обозримое окружение. — Мы победили.

— Ййоообаный насос… а ху еееть…. - тихо и как-то зловеще протянул Дэнч.

Бур заржал. Сквозь спазмы горла, тихо, скрипуче и оттого — по-сумасшедшему. Скар с каменным лицом встал, шваркнул пластиковый стакан в стену и медленно пошел на меня. А я, видя его не совсем понятную реакцию, продолжил:

— И чипы у нас в голове не дали бы взбрыкнуть. Ну, у всех, кто серией не Альфа и не Нули. Кто не верит — спросите у доктора Фы, как на Манаан попадём, если попадём ещё. Он точно знает. Врать не будет.

— Ты, погодь-ка, Кэп. Дай покумекаю. Ну мы так-то обязаны своей жизнью Республике, которой и присягали. И сейчас ты хочешь сказать, что последний оплот этой самой Республики — Храм джедаев?

— Ну, типа того, — я отчего-то тоже начал улыбаться.

— Придурок, — усмехнулся Скар, глядя мне в лицо. Парни моментально сжались и приготовились. Скар НИКОГДА не позволял себе кого бы то ни было оскорблять. — А сказать то же самое, когда у тебя на корабле была дюжина тысяч личного состава — не судьба? Да они бы твоего канцлера… эээх…

Я молчал, а он сделал шаг назад.

— Приказ 66, значит? Хе, — он горько усмехнулся. — Значит, нас использовали втёмную. Хорошо, брат. Я придумал себе причину. Пусть будет месть. Я с тобой, что делаем?

Искоса посмотрел на Бура — тот молча глубоко кивнул. А у Дэнча опять на лице проступила легкая сумасшедшинка. Как тогда, «в детстве». Наш маленький недосквад готов порвать галактику.

А я мысленно клял себя на чём свет стоит самыми страшными словами. Им, самым преданным моим здесь друзьям — не нужна стоящая причина. Им нужен повод. Причину для себя они сами придумают и обоснуют. А я на их фоне — заигравшийся лицемер, который только и умеет, что убивать.

— Расскажи, чего задумал, — Бур и так был серьёзней некуда, а так, кажется, ещё больше серьёзности нагнал.